Обсуждение участника:Rendensh

Цензура в играх

История

Цензура как таковая имеет давнюю и, порой, противоречивую историю как в Российской Империи и СССР, так и в других странах. Исследователи пишут о разных ее видах: книжной цензуре, театральной цензуре, переводе и цензуре. С течением времени цензура менялась (то разрешая, то запрещая одни и те же произведения), но вряд ли когда-либо переставала существовать полностью.

В разное время назывались виды искусства, для которых более критична была цензура, чем для других, например приоритет театральной цензуры над книжной в силу массовости зрелищ.

«Книгу читает всякий про себя, здесь не страшны даже прямые нарушения цензурного устава, но на зрелищзах народ собирается, “так сказать кличью” все, следовательно, схватывается на ленту, ни один намек не может быть пропущен».

(Из записок барона Н.В. Дризена (1868, Москва — 1935, Париж))

После ХХ века, когда Интернет явно уступил литературе, театру, СМИ и прочим формам массовой коммуникации, куда более актуальной в разных странах рассматривается именно Интернет-цензура, но в отдельных публикациях ставится сомнение о целесообразности использования данного термина как такового:

Отдельный важный вопрос — уместность и легитимность использования термина «цензура» применительно к России. В Википедии есть статьи: «Интернет-цензура в Китайской Народной Республике», «Интернет-цензура в России» и др. Но правомерно ли использование авторами статей данного термина? Или лучше пользоваться все же другими: «регулирование/ограничение доступа», «пресечение распространения противоправной информации», «фильтрация контента»? Или пора перестать бояться термина «цензура» и пересмотреть его содержательное наполнение?

Термин «цензура» понимается по-разному. Как правило, здесь имеется в виду любое попрание свободы слова. Цензурой СМИ называют требование со стороны власти или ряда общественных организаций предварительного согласования материала. Запрет на публикацию тех или иных данных тоже считается цензурой. И часто причина, в соответствии с которой это происходит, не принимается во внимание. А причина может вообще не иметь отношения к свободе слова и быть обусловлена качественным уровнем материала.

Цензура и самоцензура

Дело в том, что подавляющее большинство публикаций называют цензурой, прежде всего, существование такого строя или государства, где имеется некий цензурный комитет, осуществляющий предварительное ознакомление с теми или иными произведениями, продуктами, медиа и так далее. Никакого похожего комитета на уровне государственного органа в России в данный момент официально не существует: ни книжной, ни театральной, ни связанной с компьютерными играми. В большинстве развитых стран, по крайней мере западных, аналогично.

Правовой аспект цензуры и самоцензуры может быть рассмотрен на примере Статьи 29 Конституции РФ:

Статья 29

1. Каждому гарантируется свобода мысли и слова.

2. Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства.

3. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.

4. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.

5. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается.

Из которой следует, прежде всего, что создание каких-либо цензурных комитетов в том или ином виде официально запрещено, но это не значит, что информация не может быть ограничена локальными законами (Конституция РФ 29.2, 29.4). Это может быть выражено в отзыве прокатного удостоверения на кинофильм, но это по-прежнему не означает, что в России существует цензура. С компьютерными играми получается интереснее, поскольку у них нет аналога прокатных удостоверений, и из этого следует, что раз нет игрового/издательского удостоверения, то и запретить ни одну из игр официально невозможно, по крайней мере по букве российского закона. Однако, в отношении других стран имеются примеры, когда те же ESRB, Pegi вообще не давали никакого возрастного рейтинга и, следовательно, игра вообще не выходила в той или иной стране, что может быть эквивалентом отзыва прокатного удостоверения на кинофильм в игровой специфике западных стран.

Классической цензурой признается существование такого государства, в котором: А — имеется цензурный комитет, который осуществляет досмотр всех или подавляющего большинства произведений во всех сферах, B — цензура осуществляется в режиме премодерации (цензура, осуществляемая в режиме пост-модерации обычно не признается литературой по этой проблематике вообще цензурой; анализ литературы показывает, что многие авторы предпочитают такие термины, как «ограниченность творчества действующими законами»; цензурой же ее называют только недовольные авторы соответствующих произведений), C — невозможно существование каких-либо произведений вне цензуры (или всякое неподцензурное произведение считается незаконным).

Современная Россия по критерию А не содержит никакого цензурного комитета в смысле классической цензуры прошлого, критикуемый многими «Роскомнадзор» в сфере Интернета не осуществляет цензуру в режиме премодерации, то есть не относится к классической цензуре прошлого (хотя, фактически, это не означает, что цензуры нет, просто нет классической цензуры с досмотром и премодерацией), а по критерию C государство вовсе не собирается трогать школьные, любительские книги, фильмы или иные формы непрофессионального творчества. То есть нет критерия «все, что не проверено цензурой — запрещено».

Довольно часто (преимущественно сами авторы контента или произведения) относят к форме цензуры нежелание отдельных театров ставить определенные постановки, отдельных издательств не печатать отдельные произведения или исключать из них определенные эпизоды. Однако, в данных актах нельзя усмотреть форму государственной цензуры, поскольку данная цензура обусловлена исключительно личными интересами театров, издательств, их финансистов и спонсоров, и редко исходит от государства (то есть не является государственной цензурой). В этом плане интересна позиция Статьи 9 Гражданского кодекса РФ:

Статья 9

1. Граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

2. Отказ граждан и юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав не влечет прекращения этих прав, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Иными словами, эти два пункта означают, что любое издательство, компания, театр, сайт имеет права отказаться от размещения или неразмещения любого контента, театральной постановки, кинофильма исходя из своих личных убеждений с объяснением или без объяснения причин. Например, нежелание издательства публиковать какого-либо автора или исключить то или иное произведение или его фрагмент не является государственной цензурой (поскольку не исходит от государства). Далее, можно предположить закономерный вывод, что любое частное лицо или компания имеет права сотрудничать или не сотрудничать с тем или иным поставщиком контента, программы, игры, кинофильма и так далее. Далее, это означает, что отказ в сотрудничестве с тем или иным поставщиком контента, автором, режиссером, драматургом, композитором не означает, что он перестал быть автором чего-то, или что на него наложен государственный запрет на распространение контента другими средствами (издателями, СМИ, театрами и др.).

Логично было бы это сравнить с правом выбора места работы: например, каждый человек имеет право выбирать, где ему работать, а где — нет, такое же право имеют различные площадки и издательства, размещать ли им тех или иных авторов, тот или иной контент, продавать (не продавать) что-то конкретное. Разве что это не относится к прокатным удостоверениям. Но и в этом случае едва ли можно говорить о цензуре: например, выдача прокатного удостоверения связана с чисто бюрократической функцией заполнения тематики фильма, описания сюжета; прокатчики и киношники с одинаковой степенью могут нарушать и чисто бюрократические функции, а необязательно столкнуться с чиновником-«цензором» (при этом официально исполняющим функции цензором и он не будет), но в итоге поныть о свободе слова и цензуре любят многие, только вот редко объясняют суть подобных конфликтов.

Утверждения авторов и журналистов о наличии цензуры

В Рунете, да и не только в Рунете, можно найти огромное количество попыток заявлений якобы о наличии творческой или журналистской цензуры/самоцензуры. По факту данные материалы, статьи и комментарии являются низкокачественными «оценочными суждениями», не относятся к научно-, разумно- или логически обоснованным; не обладают полнотой или даже попытками какой-либо разработки проблематики.

Чаще всего они преследуют финансовые интересы тех или иных заинтересованных сторон, иногда вводят в заблуждения, подменяют научные понятия другими, собственными определениями, нежели предоставляют обзор информации по теме цензуры. В России согласно пунктам 2.1 и 2.2 Статьи 9 ГК РФ любое издательство, телеканал, театр имеет право сотрудничать или не сотрудничать с конкретными людьми, а принуждение их к таковому сотрудничеству (или отказу от сотрудничества) было бы нарушением Статьи 9 ГК РФ. При этом нежелание кого-то конкретного сотрудничать с кем-то конкретным не означает, что автор перестал быть автором, театрал перестал быть театралом или композитор перестал быть композитором. Чаще всего это касается специфических авторов. Пример: руководство театра принимает решение не ставить постановку какого-то конкретного режиссера, а в ряде случаев принимает решение в дальнейшем не сотрудничать с этим режиссером, что вытекает из ГК РФ. Если речь идет о режиссере в небольшом городе, где театр всего один, это фактически означало бы, что режиссер какого-то небольшого города в этом городе режиссером больше не будет. Но это не означает, что он вообще утратил право быть режиссером, и тем более, это не говорит о государственной цензуре (существовании специального комитета с премодерацией, поскольку такие запреты чаще всего имеют характер постмодерации), лишь о мнении какого-то одного директора.

Довольно часто к наличию подразумеваемой или реальной цензуры апеллируют околотелевизионные деятели, но не все их апелляции являются истиной в последней инстанции. В случае с телепрограммами имеет место специфическая форма реализации: финансистом телепрограммы в России последних лет чаще всего является канал, он же является обладателем торговой марки на программу, и если канал не будет финансировать программу, программа просто так «не убежит» на другой канал. Чтобы выйти на другом канале, надо заинтересовать программных директоров, надо чтобы канал выкупил бренд программы у другого канала (не говоря уж о том, что программа канала A может не соответствовать тематике СМИ B, см. Закон о СМИ). И если программа закрывается, то чаще всего она закрывается навсегда (выкупить не просто готовые съемки, а права на ее перепроизводство другим каналом непросто), а если программа носила еще какой-нибудь политический или общественный характер, почти нет ни одного известного журналиста или публициста, который бы не заявлял о цензуре вместо того, чтобы действительно объяснить широкой аудитории, что происходит. Но и незаметно, чтобы авторы чисто развлекательных программ апеллировали к таким тезисам.

Вообще, на телевидении и в СМИ заметна тенденция: малоизвестные околополитические лица стремятся попасть на как можно более широкие экраны, используя их для представления своей точки зрения. Поэтому они часто заявляют о цензуре собеседников, стоп-листов и прочем (безотносительно того, существует ли вообще данное явление). А известные журналисты не хотят работать в малоизвестных СМИ с куда более ограниченной аудиторией. Поэтому эти «дешевые» заявления о цензуре куда чаще преследуют их финансовые, общественные, политические и иные интересы, нежели доказывают существование классической цензуры с премодерацией, каких-либо государственных органов или комитетов, отсматривающих те или иные теле- или радиопрограммы. Даже если и имеет место нежелательность тех или иных журналистов для конкретных СМИ, это еще не означает, что они перестали быть журналистами, но любой крупный журналист заинтересован только во многомиллионном СМИ, поэтому их заявления о цензуре массовой информации носят экономически ангажированный характер.

Единственной формой настоящей цензуры может быть назван только необоснованный отзыв прокатных удостоверений фильмов, не внесенных в список экстремистских материалов. С натяжкой цензурой можно назвать необоснованное увольнение режиссеров второстепенных городов (с одним государственным театром), но исходит это не от государства, значит, по букве не является государственной цензурой. Закрытие каких-либо теле- или радиопрограмм вряд ли цензура: просто журналисты теряют многомиллионную аудиторию, и вряд ли они заинтересованы в распространении своих идей малоизвестными СМИ, но это не государственная цензура, а особенность редакционной политики этих СМИ.

Возможности запрета игр в России

Что касается компьютерных игр, то на данный момент в России нет официально запрещенных компьютерных игр, поскольку нигде нет государственного определения «компьютерной игры», компьютерные игры не имеют аналога прокатных удостоверений (которое может быть приобретено или снято, то есть присутствует субъект права, который может наличествовать или быть ограничен). Равно как и нет своих общественных рейтинговых организаций, типа ESRB, Pegi, которые могут как оценить игру, так выставить критерий «без оценки», тем самым, что выпускать ее в продажу нельзя. Например, в России литературу признают незаконной путем внесения в список экстремистских материалов (но у литературы тоже нет прокатных удостоверений), фильмы также (в силу присутствия фильма в этом перечне прокатное удостоверение может быть снято). Технически, наложить полный запрет на игру можно при наличии присутствия той или иной игры в списке экстремистских материалов. Но попасть туда не просто: чаще всего там фильмы/литература, аппелирующая к исключительности расы, религии, призывающей к массовым беспорядкам и пр. Практически не существует ни одной игры, призывающей к массовым беспорядкам в реальном мире, поскольку многие игры имеют вымышленное игровое пространство, и позволяют творить безумства игрока именно в нем. Чисто технически, запрещенной «экстремистской» игрой в России могла бы быть признана какая-нибудь текстовая, персонажи которой имеют расистские, шовинистические или иные взгляды, а равно пропагандируют уличные беспорядки. Но этот жанр игр устарел очень давно, и это не говоря уж о том, что ни один сознательный разработчик игр не выпускал таких продуктов.