Битва за Агатон. Часть третья.

Находившийся чуть более в ста километрах к юго-востоку архимагос Драйкавач видел всё. Он видел глазами тысяч разных боевых машин, автоматов и сервиторов, бывших повсюду на поверхности Нуминала, передаваемых ему через сплетение джинов в бесчисленных призрачных оттенках и авгурных тенях, которые не смог бы постичь ни один неулучшенный мозг. В его укреплённом когитаторами разуме вспыхивали предупредительные руны и анафемические уравнения: первая волна атаки на агатонцев уже понесла большие потери, чем вся тагмата Циклотрата за все воинские операции под его руководством за последние два года. Агатонцы проявили беспримерный и непредусмотренный уровень огневой мощи на близкой дистанции, а также превосходящие уровни развёртывания и тактического согласования. Более того, в ряде других локаций были замечены вторичные высадки и вторжения, не оставшиеся незамеченными: местное движение сопротивления совершало поголовные акты агрессии, из большей части центров переработки из ещё не прошедших преображения населённых центров поступали доклады о мятежах и волнениях. Информация была неопровержима: Тагмата Циклотрата теряла контроль над планетой. Однако, как рассчитал Драйкавач, победа по прежнему была возможна при условии зачистки посадочной зоны от всех захватчиков, что привело бы к пату, с тагматой, контролирующей поверхность, и агатонцами, контролирующими пустоту системы. В дальнейшем вопрос решился бы размером и частотой появления возможных подкреплений. В небе, если бы он попытался вмешаться, галлеас лоялистов можно было удержать ценой собственной «Сакра Астры» и оставшихся эскортов механикумов для обеспечения успеха атаки. Такова была арифметика войны.
Для Драйкавача настало время взять вопрос в свои руки. Вознёсшись из командного хранилища своего боедрёма, он присоединился к послушникам и завету телохранителей-таллаксов в центре собирающейся второй волны штурма, под мерцающей куртиной генерируемых мобильных пустотных щитов «Триарос-Тестудо», способных прикрыть от воздушной атаки. Вокруг него строились серо-чёрные танки личного подразделения боевых автоматов, а вокруг них возвышались рыцари дома Атакс и вольные клинки-налётчики из дома Ǣртегн, в общей сложности около шестидесяти доспехов. Парящие макротранспортные баржи уже были готовы к выковыванию моста к архипелагу посадочной зоны, и против такой мощи не устоять даже укреплениям и огневой мощи солярной ауксилии.
Лорд-маршал Иретон МаСад, старый генерал, проживший благодаря давно встроенной агументике гораздо дольше обычного человеческого срока, наблюдал через оккулярии-телескопы своего командного танка за собранием войск в удерживаемых механикумами доках со спокойствием и неподвижностью статуи. Встреченный им магос-полководец выбрал самый логичный и имеющий наибольшую вероятность успеха курс действий, ведь против такого собрания рыцарей его собственные войска, несмотря на свою дисциплину и огневую мощь, не могли устоять в открытой битве. Но именно поэтому МаСад и сформировал таким образом свою группировку, именно поэтому он провёл такое развёртывание, и именно поэтому «Молот Глубин» ждал нужного момента, чтобы выпустить свой самый смертоносный груз. Он хотел подобной концентрации войск механикумов, чтобы заставить их принять бой вместе, а не оказаться вынужденным преследовать их по всему водному миру, где крепостью можно было бы сделать каждый аванпост и перерабатывающую станцию, где его солдаты оказались бы уязвимыми против неутомимых сверхчеловеческих машин тагматы. В своё время он не раз сражался против превосходящих по численности и огневой мощи чужаков в сотнях войн, в былые времена он даже бился вместе с Гором и его легионом, и научился у мастеров своего дела ценности обезглавливающего удара. И теперь, когда тагмата и армия рыцарей шла к парящим грузовым баржам в тени мобильных пустотных щитов, Иретон МаСад отдал приказ, которого напряжённо ждали его офицеры.
На низкой орбите вспыхнули двигатели «Молота Глубин», и огромные километровой длины двери посадочных палуб открылись, словно величественные распростёртые крылья хищной птицы. Изнутри появились два зловещих тяжёлых штурмовых транспорта типа «Хобол», реликвий, созданных во времена до Великого крестового похода, и начали резкий спуск в атмосферу Нуминала. Уцелевшие корабли механикумов, также бывшие настороже, устремились на перехват, галлеас развернулся и вступил с ними в бой, чтобы обеспечить высадку транспортов, и пустота вновь вспыхнула.
Посадочные корабли пронеслись сквозь горящее небо Нуминала, а навстречу им мчались тяжёлые зенитные ракеты, лишь оставляющие новые шрамы на плитовидных бронепластинах массивных корпусов. Транспорты совершили быструю и резкую посадку на мощных двигателях, но не прямо в бурлящую толпу рыцарей и автоматов, быстро рассеявшихся перед лицом сокрушительной атаки, а промчались над их головами, оставляя позади мерцающую и трещащую молнию щита, сыплющую искрами молний. В диких кустарниковых зарослях за посадочными доками корабли опустились, отбрасывая бортовые рампы. Затем над пустошами разнёсся вой сирен древнее самого Империума, сложный, рвущий уши заунывный клич. Это был древний вызов, призыв одного из воинственных рыцарей другому сразиться в поединке.
Земля содрогнулась, когда наружу выступили воители. Основную силу – около пятидесяти доспехов – судя по счетверённой чёрной и тёмно-аметистово-синеватой геральдике с золотой мантикорой – составляли рыцари грозного дома Орлакков, пропавшие со своей родной Тёмной Гавани ещё до того, как коготь Магистра Войны впился в Коронидские Глубины. Они были не одни. С ними шли вольные клинки и изгнанники в цветах как броских, так и причудливых, манипула рыцарей в багровой броне дома Герметика, принёсшего обеты далёкой Мезоа, и банда из дома Ǣртегн, изгнанники, пришедшие свершить жесткую месть братьям, вставшим на сторону Гора. Именно окутанный зловещими слухами дом Орлакков дал агатонцам галлеас вольной торговки, которая в наглости своей пришла на Тёмную Гавань, чтобы поработить их, и поплатилась за это. Именно Вальдемар Орлакк, Верховный Сенешаль своего Дома, заключил договор с Иретоном МаСадом, пообещав оказать помощь в день расплаты, за цену, не большую и не меньшую, чем владение мрачным Вичвалом вдали от любопытных глаз на окраине Агатонского Доминиона, и теперь рыцари-Орлакки пришли скрепить договор кровью.
От яростной схватки негде было скрыться. И равнины, и прилегающие к ним доки были практически пустынными, а теперь мгновенно превратились в огневой мешок, через который не смогло бы пройти и выжить ничто живое. Не было места для коварства, для хитростей, не было времени даже на то, чтобы отдавать приказы – лишь буря стали и огня. Лоялисты ринулись в атаку, изрыгая из своих орудий солнечный жар и смертоносные снаряды, а предатели развернулись им навстречу, все как один, отвечая собственными мерцающими дугами тусклых волькитовых лучей и потрескивающими разрядами тёмных молний.
Грохочущие шагоходы сблизились, и Драйкавач немедленно увидел опасность. Его рыцарей незначительно превосходили числом, однако порабощённые Атраксы были оснащены в первую очередь доспехами моделей механикумов «Стирикс» и «Магера», превосходящими в защите от повреждений, однако уступающими в скорости врагам, большинство из которых было снабжено быстрыми «Церастусами», созданными для быстрых обходов врагов. Быстрые машины Орлакков и их союзников уже разделялись на два рога, чтобы окружить его войска, а паладины и странствующие рыцари вели прямую атаку по центру, строясь в боевые клинья так, чтобы их ионные щиты создали практически неразрушимый перекрывающийся барьер от вражеского огня. Драйкавач протянул свою волю, и его воины шагнули все как один, перестраиваясь в гексагональное построение, направив ионные щиты вперёд, защищая внутренне ядро, в центре которого парил архимагос и его телохранители, тёмные боевые автоматы.
Сложный манёвр едва завершился, когда столкнулись волны огня и металла, Орлакки и их союзники сомкнули вокруг Атраксов смертельную хватку. Земля содрогнулась затрещала, воздух разорвала невыразимая какофония, когда рыцари сшиблись с рыцарями. Взревели боевые орудия, стреляя в упор, ударили вперёд силовые копья, пробивая бронепластины, разлетелись искрами выпотрошенные ионные щиты. Раскалённые добела лучи тепловых орудий плавили корпуса, так что адамантий тёк, словно расплавленный воск, а грозные металлические руки вырывались из суставов хваткой сервокогтей и мерцающих солярных клинков. Атраксы бились с холодной, расчётливой жестокостью, Орлакки сражались, словно внезапно сорвавшиеся безумцы, но величайшая ярость была уделом Ǣртегнов, братьев, сошедшихся с братьями в смертельной схватке. В такой суматохе нечеловеческой войны даже боевые автоматы-кастеллаксы тагматы Циклотрата были ничем по сравнению с высвобожденной яростью. Цепные «жнецы» Орлакков каждым взмахом рубили их, словно скот, а перекрёстный огонь болтерных «кастигаторов» разрывал на части десятки телохранителей-таллаксов.
Однако самого архимагоса нельзя было назвать бессильным, в чём убедились напавшие на него рыцари-кастигаторы дома Герметика, медленно сдавливаемые, сотрясаемые очередями разрядов гравитонной пушки. Вслед за ними на них набросились рои боевых автоматов-вораксов, рвущих и режущих сочленения и энергетические проводники зловещими руколезвиями, калечащих, чтобы Драйкавач мог лично вырвать ещё живых пилотов из тронов управления и расплавить их тела.
Битва титанов бушевала, но даже посреди урагана непредсказуемого апокалиптического разрушения полумашинный разум Драйкавача следил за сотнями других схваток на Нуминале. На северном архипелаге его ослабленная и лишённая подкреплений вторая волна была сброшена в море, вторгшиеся агатонские когорты вырвались из посадочной зоны и атаковали в полную силу. Возглавляемые овидцами бойцы местного сопротивления повсюду уничтожали краулеры-преобразователи, оказавшиеся уязвимыми теперь, когда Драйкавач отозвал рыцарей сопровождения. В бой вступали новые и неизвестные силы: три разномастных штурмовых спидера типа «Копье», один в полночно-чёрных цветах Гвардии Ворона, и два в охряно-жёлтых Имперских Кулаков, влетали под мантию пустотного щита и атаковали генерирующие его машины, всё сильнее угрожая целостности защиты с каждым налётом. На одной из основных плотеобрабатывающих станций появился одинокий Легионес Астартес, в доспехе с содранными цветами и обозначениями, и методично убивал всех сервиторов, техножрецов и автоматов. Пустотная битва на орбите также оказалась жестокой, но безрезультатной, тяжело повреждённый «Сакра Астра» был вынужден отступить для проведения срочных ремонтных обрядов и едва ли пережил бы ещё один близкий проход с «Молотом Глубин». Если бы Драйкавач был одним из Ангелов Смерти Императора, то поражение было бы невозможно принять, он бы продолжил сражаться, несмотря ни на что. Но магос был механикумом, и холодные уравнения кровопролития сказали ему, что он проиграл.
Гексагональное построение циклотратских рыцарей начало немедленно перестраиваться, решительный бой сменился задержкой, отступлением с боем с единственной целью – спасти Драйкавача любой ценой. Вскоре весь комплекс доков вплоть до командного центра механикумов превратился в пустошь, заваленную горящими корпусами доспехов рыцарей и боевых автоматов – архимагос пожертвовал домом Атраксов и тагматой Циклотрата. Добравшись до укреплённого бастиона, Драйкавач немедленно покинул планету, его спасательная ракета вырвалась из скрытой позиции в одной из силосных башен-хранилищ, оставляя позади горящие развалины. Последним отданным им каждому уцелевшему сервитору, автомату и техножрецу тагматы злобным приказом было убивать, убивать неутомимо и без разбора до тех пор, пока они не погибнут сами.
Нуминал был покорён лоялистами.

Лорд-маршал Иретон МаСад
Старый генерал, защитник Агатона, бывший повелитель 60-го экспедиционного флота

Один из многих людей-полководцев Великого крестового похода, чью стремительную карьеру и заслуги затмили сверхчеловеческие воины легионес астартес, Иретон МаСад, тем не менее, стал в Солярной Ауксилии кем-то вроде легенды.

Рожденный в племенах мусорщиков иловых свалок Талакры, к западу Старой Альбии на Терре, в юности он, как и миллионы других, присоединился к сбору Великого крестового похода, когда тот вырвался за пределы Терранской системы. Вступив в Солярную Ауксилию обычным пустотным солдатом, за десятилетия фронтовой службы Иретон быстро поднялся в звании благодаря своему острому уму, хладнокровной отваге и феноменальной естественной предрасположенности к боевым действиям. В конечном итоге он заслужил довольно редкую честь командовать целым экспедиционным флотом Великого крестового похода после того, как его бывший повелитель погиб в битве, получив внеочередное повышение, впоследствии утвержденное самим Императором.

Продлевая жизнь благодаря имперской аугментике, после продолжительной службы МасСад вышел в отставку в качестве первого планетарного командующего мира-улья Агатон и был практически позабыт своими сослуживцами, пока войны Ереси Гора не вынудили его вновь отправиться на войну, ведомого чувством долга.