Имбирение

– В последний вечер, перед ответственным днём, ты испытаешь непреодолимый соблазн.
– … Что, простите?
– Соблазн не соблюсти норму. Я ознакомился с твоим досье. Ни одного нарушения, ни единой попытки! С ранних лет и по нынешний день. Но тут, вот-с… Бытие пошутит!
– Никаких соблазнов, товарищ капитан, клянусь! Перед вами кандидат с высокой выдержкой. Тем более, когда разговор идёт об устройстве в Кабинет резервационной безопасности…
– Я никогда не ошибаюсь. Ни-ко-гда. Но заявление не отклоняю. Поглядим, сбудется ли предсказание в очередной раз. Вот тебе испытание. Давай, до завтра, по крайней мере, надейся на это.

Собеседование проходило в маленьком кабинете.
За письменным столом, который малость прогнулся от ровных кип бумаги, сидел капитан КРБ – мощная фигура в синем мундире. В отличие от ряженых офицеров из второсортных криминальных сериалов, капитан не был увешан подобно новогодней ёлке наградами и медалями – на груди всего лишь два крупных ордена, отлитых из платины, которые говорят о невероятно большой выслуге лет и участии в операции по предотвращению террористического акта международного масштаба; на левом плече, под пышной, золотой погоной – алая печать с легко развевающимся при ходьбе лоскутком ткани, на котором мелкими буквами выписаны надписи, понятные одному носителю; выдаются они лишь выдающимся сотрудникам госбезопасности.

Перед ним ровно, как палка, стоял Маршья Шиви, вчерашний курсант академии разведки. Одет в синие брюки и белую рубаху с серебряными петлицами. Взгляд ровный, солдатский, и не на капитана, а чуть выше головы.

Вроде люди как люди: две руки, две ноги, туловище … Но это не привычные кожа с мясом, это не совсем двуногое без перьев, это – ходячий спрессованный красный песок! Нет привычных зрачков и даже белков, это зрячие желтки глаз. Капитан лыс, а Маршья – с короткой стрижкой охровых волос. Да – это вовсе не человеки, а пыльнокраси.

– Свободен? – спросил Маршья.
– Свободен.

Марьшья отдал честь и покинул кабинет. Он пересёк длинный коридор, стены которого обклеены «строгими» красными обоями, а с потолка светят старые готические люстры. Лифт. Вниз.

Пыльнокрась? Кто это и с чем его едят?

Для начала возьмите телефон и поменяйте настройки времени с 2019 до 2080, с начала до конца века. Что произошло в мире за столь немалый срок? Люди прошлого давно об этом мечтали, и оно случилось – долгожданная колонизация Марса! Ура! Слава человеческому разуму! Логистика настроена точно и чётко, как часы. Сельскохозяйственные, жилые, производственные и другие модули созданы и готовы выполнять требуемые функции. А желающих отправиться туда, на Красную планету – прям целый город! Всё начиналось хорошо и прекрасно, но получилось как всегда. Несмотря на все расчёты, в них затесалась блоха, имя которой – болезнь. До конца неизвестно, инфекция это или влияние марсианского климата, но гены поселенцев резко изменились, и они стали напоминать, как говорилось выше, спрессованный песок, волосы либо выпали, либо стали охровыми. Мало того, что это сильно напугало людей, так ещё и условия жизни для заражённых стали едва выносимыми – регулярные мигрени, снижение зрения, боль в лёгких. У большинства изменилась анатомия, а вследствие – физиология. У кого-то органы слились в одно целое, у других – появились новые, это зависело от региона марсианских поселений. Привычная пища и питьё стали по-другому влиять на организм «новых людей». Некоторая еда сделалась опасной для употребления. Столь коренные мутации вынудили учёных выделить новый, обособившийся от людей вид – Pilnocrasis Hominidus.

Психика колонистов также испытала перестройку. Любопытные руки Марса покопались в черепных коробочках, одни шестерёнки покрутили, другие – выбросили, отчего восприятие языка малость перестроилось под реалии другой планеты, хотя и незначительно (земные переводчики и любые другие люди продолжают испытывать недопонимания при общении с новыми соседями!). Примечательное, но весьма важное новообразование: пыльнокраси начали испытывать непреодолимую тягу к Земле. Каждый по возможности пытался вернуться на родную планету. Это стало потребностью, вроде еды и питья. С другой стороны, это объяснимо: на Земле состояние пыльнокрасей улучшалось: исчезала головная боль, зрение возвращалось в норму. И всё бы ничего, но новоявленные родственники не то что пугали людей – при контакте Homo Sapiens неизбежно превращался в Pilnocrasis Hominidus. Изменённые не испытывали телесных страданий, однако земляне расценили это как «видовой терроризм». Потому планетарное правительство собиралось вот-вот запретить въезд на землю «марсианам», а вернувшихся – депортировать. Однако «вот-вот». Среди колонистов оказался сын суперпрезидента Земли Карла Остера. Разве мог он спокойно смотреть на то, как его ребёнка не пускают домой? Карл Остер, будучи человеком чувствительным, понял – он не единственный родитель, который оказался жертвой козней Красной планеты. К ситуации также подключились философы-биоэтики, которые считали, что человечество должно уважать права Pilnocrasis Hominidus, а там и учёные-робоэтики подскочили. После долгих дебатов было решено – необходимо создать на Земле резервации, ограниченные защитными полями, где будут жить пыльнокраси, оказать помощь в обустройстве этих территорий и наладить связь с внешним миром. Для обеспечения внутреннего порядка резерваций, создан КРБ, сотрудниками которого являются пыльнокраси. Работа в КРБ – высокооплачиваема и весьма почётна, но попадают туда только самые выдержанные и послушные. Для определения этих качеств сформулированы «нормы».

Маршья покинул здание КРБ. Небо чистое, словно выстиранное полотенце, чего давно не было, Солнце яркое; прекрасно. Такую идиллию нисколько не портит защитное поле резервации, что мелькает едва заметными электрическими волнами. Хорошая погода делает таким же настроение Маршьи. Утром так и было. Теперь же – полное безразличие. Всё внимание направлено на одну мысль: «В моей выдержке усомнились».

– Всю жизнь следовал правилам. Выдержка! Ха! Выдержка перешла в наследство родителям от деда и бабушки и затем, от матери с отцом, мне, я ношу это в себе. Соблюдение норм – в крови. С рождения! Когда ещё не началась сознательная жизнь. И когда товарищи склоняли к проступкам, я стоял на своём. Ты ведь помнишь, DiVi? – Маршья погладил металлическую пластинку на запястье. – Отец не пожалел денег на покупку и установку. А тут: «Соблазн испытаешь». Вздор!

Пешеходный переход. Маршья развернулся спиной и начал переходить. «КРБ знает, что переход дороги спиной прекрасно тренирует чутьё сотрудника. Если машина начнёт наезд, он успеет отреагировать и спастись. Норма соблюдена».

По пути Маршья разглядывал знакомые виды резервационного городка. Домики маленькие, без сложных элементов. Здешней архитектуре свойственна лаконичность, потому что местность простая; по этой причине приезжие принимают городок за деревню. К тому же – самый экологически чистый район! Населения не густо, но и здесь нельзя без надзора КРБ. Опасность может таиться везде, в тихом омуте, как известно...

– Но Капитан – пыльнокрась не простой, иначе его слова не тронули бы меня. Он дружил с отцом, и даже с детства. Он и правда никогда не ошибается. Широкое, стройное мышление, тончайшее чутьё! Как же... как... Всё! Хватит. Курсант академии разведки и будущий сотрудник КРБ должен вести себя иначе.

Больше Маршья не произнёс ни слова, но по лицу было видно: беспокойство осталось.

Половину дня Маршья провёл с семьёй: мама, сестра, дедушка и бабушка. Всё по расписанию: совместный обед, плановые разговоры об искусстве и политике, игра в гольф и так далее. Слаженное исполнение норм вдохновило Маршью, придало сил. Он знал, что избежит соблазна и продолжит семейное дело.

Вечером Маршья назначил возлюбленной свидание на окраине города у пруда. Он пришёл, как обычно, рано, а она ещё и опоздает. Наблюдать восходящую луну и ходить вокруг пруда надоело. Маршья заприметил тропинку между двумя деревьями и решил, что успеет разведать дорожку и вовремя вернуться обратно.
Она привела его к маленькому огороду. Прямые грядки растений уже вовсю вьются, хотя едва подходит середина лета. Строй фонарей свисает с железных арок, чтобы фрукты и овощи тянулись к свету. Некоторые растения посажены в колбы из толстого стекла и электронного модуля, которые прикреплены к металлическим столам. Рядом с грядками стоит маленький амбар. Огород окружён проволокой под напряжением.
Маршья прошёлся вдоль забора, с интересом рассматривая это место. Когда он подошёл к амбару, из окна второго этажа что-то выпало и плюхнулось в песок. Маршья резко глянул сначала наверх, затем вниз.
– Эй! Вы что-то выронили!

Он подошёл и взял из тени тяжёлый, холодный предмет. Выйдя на свет, Маршья увидел, что держит капсулу. Внутри что-то скрюченное, напоминающее не то – веточку, которую откопал археолог, не то – неудачный эксперимент селекционеров.

Крутя колбу, пытаясь разглядеть её содержание, Маршья нажал на кнопку: стекло опустилось.

– Имбирь? В наших краях? Откуда?

Бугорчатый корень имбиря. Свет аккуратно падает, словно нежно поглаживает эти полные, набухшие пальчики, тянущиеся к лицу пыльнокрася.
– Я испытываю... смутно...
DiVi слегка завибрировал. Пасть с рыжими зубами медленно раскрылась, будто врата замка, и вкусила земной плоти. Обжигающий сок заполнил рот. Это лава, и она больно кусается. Сок пряно пахнет и пьянит. Маршья закрыл глаза и откусил другой пухлый пальчик. Жёлтый бутон раскрылся в нём. Что таит в себе это загадочное растение? Сладость первородного греха, очень, очень приторная. Это дрожь по телу, доходящая до судорог. Истый дурман, пробуждающий из догматического сна и сразу же усыпляющий в колыбели вечности, которую заботливо качает Имбирный Бог. Рождение нового мира, где нет правил. Есть маленький, песчаный островок, не больше садовой беседки. Маршья стоит. Ждёт. Сила бурлит, живая энергия требует выхода. Вдруг приплывает дельфин на гребне волны. Маршья неимоверно доволен. Он снимает одежду и бросается на спину морского друга. Дельфин с восторженным визгом стремительно плывёт и ныряет под воду. Вскоре их нагоняют его собратья и окружают с двух сторон. Всё подводное воинство несётся к шару света, чьи лучики тянутся из глубин. Близко, совсем близко. Маршья превращается в дельфина и заплывает внутрь. Случилось – мир оплодотворён! Настанет время – он родится, построится. Однако новое должно появиться на развалинах старого.

Часть сознания Маршьи очнулась и услышала бешеный визг DiVi, а также плачущую любовь на расстоянии десяти шагов от амбара. Тут Маршья вспомнил давно забытую норму – сотрудник КРБ не притрагивается к имбирю. Это, на самом деле, имеет обоснование – на часть пыльнокрасей имбирь действует как сильнейший наркотик и приводит к смерти.

Маршья рухнул, как старая развалина. Через пару минут красное тело растаяло, как погибающая на берегу пляжа медуза под палящим солнцем.