Тема книголюбов

Джованни Боккаччо - Декамерон (IL Decamerone, 1351)
Перевод: Николай Любимов



Группа из молодых юношей и дам во время эпидемии чумы во Флоренции отправляются за город, где хорошо проводят время, рассказывая друг другу различные занимательные истории. По сути это сборник рассказов, объеденных героями, которые их как бы рассказывают. Что интересно, многие из этих историй вполне эротические. Не обошлось и без высмеивания церкви. Иной раз кажется, что раньше писатели посмелее были.

Когда читал, не мог отделаться от мысли, что Маркиз Де Сад вырос из «Декамерона». Что говорить, его первая книга «120 дней содома» имеет довольно похожую концепцию. Просто он выкрутил все противоречивые моменты на максимум. Таким образом у него компания людей оказывается за городом не просто ради приятного время провождения, а ради оргий. Ради безумных оргий с извращениями, какие только можно вообразить. Но дело не только в подобных темах. Все эти истории, когда, к примеру, мужик прикинулся дурачком, чтобы попасть в женский монастырь, а потом развлекался с монахинями. Или жены как-то хитро обманывали мужей, чтобы изменять им. Все это имеет схожий юмор, схожую философию. Вспоминаю еще рассказ, когда принцессу отправили на корабле для заключения брака. Ее похитили, главарь банды стал ее жахать, потом его обманули, убили, так она досталась другому, третьему, четвертому. В общем, за время приключения у нее была куча мужиков, пока ее не вернули домой. И представили все так, будто с ней ничего дурного не случилось. Или другая история. Студент влюбился в одну даму, а он был ей не интересен, так что она решила его разыграть, заставила всю ночь на морозе ждать, пока не уйдет ее якобы брат. На самом деле это был ее любовник, с которым она развлекалась. Студент все понял и спустя время решил ей отомстить. В общем, он устроил все так, что она оказалась на башне голая во время дикой жары. Она погибала, умоляла его помочь. Он категорически отказывался и кучу страниц аргументировал, почему он поступает с ней правильно. Какая жестокость! Сразу вспоминаются злодеи Маркиза Де Сада, которые рассуждали в подобном духе. Впрочем, они были куда более циничны. Разумеется, в «Декамероне» все лайтово, забавно, смешно. Напрямую с жестью Де Сада не сравнишь. Но он как будто уловил подтекст и довел все до абсурда. Глубокий анализ я не готов проводить, но при прочтении посещали именно такие мысли. Сама по себе книга веселая, увлекательная.

9.0/10

 

Раза три или четыре я его штурмовал, так и не осилил, даже до середины.

 

Так-таки дочитал роман Благие знамения (Good Omens, 1990), написанный в соавторстве Нилом Гейманом и Терри Пратчеттом.

В Великобритании рождается сын Дьявола - знамение грядущего Апокалипсиса. Конец света должен наступить спустя 11 лет в субботу, о чём не могут знать простые смертные, но прекрасно знают и Бог, и Дьявол, и четыре всадника Апокалипсиса. Опекать адское дитя (с виду - обычного ребёнка) должны демон Кроули и ангел Азирафаэль, а в помощь ему отправляют Зверя - тот, пропорционально владельцу, пока ещё щенок. Казалось бы, всё предначертано, но уже в самом зачатке древнее пророчество начинает рассыпаться, словно карточный домик: в роддоме перепутали младенцев, и сын Дьявола попал совершенно не в ту семью...

Для начала расскажу, как я приобрёл эту книгу. На мой день рождения книжный магазин, где я приобрёл клубную карту, сделал мне подарочную скидку на любую книгу. Незадолго до этого я купил в подарок супруге роман Пратчетта Стража! Стража!, поскольку решил познакомить её с Плоским миром, и мне также хотелось поскорее заняться изучением этого цикла. И я подумал, что раз Олесе досталась первая книга подцикла "Городская стража", то я себе возьму, например, Цвет волшебства (в той книжке на форзаце схематически расписан весь цикл). Но ни этой книги, ни других начальных книг подциклов в магазине, к сожалению, не оказалось. А скидку использовать надо было, иначе через несколько дней она бы сгорела. В итоге, пошарив по полкам и поспрашивав рекомендации у продавщицы, я таки остановился на этой. Правда, думал, что она куда сильнее связана с Плоским миром. А на самом деле там, похоже, из общего только один из соавторов и один персонаж. По-видимому, произведение более характерно Гейману.

Повествование очень сильно завязано на евангелиях, но передано в весьма ироническом, чуть ли не буффонадном духе. Ангел и демон оказываются добрыми друзьями. Различные библейские отсылки вписаны в современные реалии, и прямо в тексте можно найти расшифровки этих отсылок. Самое очевидное - всадники Апокалипсиса, среди которых Война, Голод, Загрязнение (заменяет Чуму согласно повестке дня) и Смерть (он и есть тот самый персонаж Плоского мира). Красной нитью через всю книгу протянуты цитаты из книги предсказаний средневековой ведьмы, в которой в разные годы вписывали различные трактовки отдельных фраз. Из-за того, что приписки делались в абсолютно разные эпохи, всё это выглядит довольно забавно. Ну, и персонажи - зачастую откровенно карикатурные. Например, выживший из ума охотник на ведьм или девушка-потомок той самой ведьмы-пророчицы, слегка помешанная на её трудах... И при всём при этом у книги довольно серьёзный подтекст, раскрывающийся только в конце: там начинаются уже ничем не оттенённые рассуждения о сущности мироздания, закономерности сосуществования добра и зла и других эзотерических и религиозных вопросах.

Ещё, честно признаться, читая этот роман, я немного расстроился. Дело в том, что в 2017-2018 годах я хотел взяться за написание собственного романа. Естественно, об этой книге я слыхом тогда не слыхивал, но при прочтении убедился, что и тема одна, и многие сюжетные ходы уже придуманы до меня и продвинуты куда дальше. Хотя моя работа осталась замороженной

В своё время рассказал о книге своему декану, а она, как человек весьма набожный и суеверный, посоветовала не затрагивать религиозно-философские темы, чтобы, скажем так, случайно не прогневить высшие силы.

, и писал я не в столь юмористическом окрасе, но было желание продолжить написание. А пока читал, возникло совсем другое желание: удалить все черновики и либо начать сначала, либо совсем отказаться от этого дела. Сейчас, правда, я немного успокоился, и возникла мысль несколько изменить построение сюжета и переписать сохранившиеся тексты в несколько ином направлении.

Само издание (Эксмо, сего года) очень хорошее, с отличной бумагой, красочным оформлением и использованием по ситуации соответствующих шрифтов. Там, скажем, для цитат из старинных рукописей использовали готический шрифт, для передачи рукописных вставок - несколько соответствующих шрифтов, имитирующих чей-то почерк, а выдержки из пророчеств выводили в рамочке, изображающей карточку (там у прапрапрапра...правнучки ведьмы картотека была с цитатами из самого талмуда).

В общем, покупкой вполне доволен, даже при том что по весьма субъективным причинам остался осадок.

 

"Посчастливилось" мне тут загреметь в больницу на пару дней. Из развлечений взял с собой только смартфон - даже наушники не прихватил. А поскольку процедур, уколов, капельниц и анализов мне не назначали (нашли в почке маленький камешек, а он там затаился и не вышел - буду теперь медикаментозно его устранять), развлекался в основном чтением книжек на нём. До того, как определился с произведением, читал сборники сказок, которые уже давненько позакидывал на карту памяти из интереса к народным культурам.


Первым был сборник Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко. Сказки славянских народов. Чёткого разделения на части книги нет, но первая треть - восточные славяне (то есть русские сказки, украинские и белорусские), затем идут западнославянские (поляки, чехи, словаки да некоторые региональные группки, вроде мазуров и кашубов) и в конце - южнославянские сказки (сербы, болгары, хорваты и другие балканские народы).

Выбор сказок довольно нетривиальный: банальных "Колобка" или "Репки" там среди русских сказок нет, есть вариант "Хаврошечки" (это про волшебную корову и сводных сестёр-мутантов с одним, двумя и тремя глазами), но название другое и в конце всё посложнее. Правда, есть довольно известная на Западе лужицкая (это вообще в Германии, хотя лужичане фактически сербы) сказка про Крабата.

Ещё из занятного: у поляков там две сказки про шахтёров - по-моему, если герой не лекарь и не военный, про какую-либо профессию вообще сказки рассказывали редко. Само-собой, у тех же поляков полно сказок про чертей и святых, причём часто черти ещё и положительные роли играют. А у балканских славян в некоторых случаях правителем выступал турецкий султан. У сербов несколько загадочным образом много сказок о мореплаваниях, хотя у Сербии выхода к морю вообще нет.

В общем, опыт разнообразный и интересный.


Потом был сборник Сказки бабушки про чужие странушки. Его выпускали в 1992 году, и в составе по большинству сказки народные, хотя есть и от каких-то европейских авторов (одна - вообще глава из Маугли Киплинга). Чаще всего попадаются шведские, турецкие, испанские и немецкие. Но там далеко не все европейские: есть индийская сказка, есть египетская, китайская, арабская (самая длинная и нудная). Из совсем уж экзотики там бельгийская и исландская сказки.

Что в них радует - в большинстве случаев они чему-то учат. Есть и такие, которые задают определённое настроение. Некоторые вообще очень душевные. Но есть и элемент халтуры. Во-первых, на фоне советских сборников сказок здесь как-то всё передано суховато, без всякого рода присказок и эмоциональных моментов. Во-вторых, там во многих сказках описывают вызов духов, а самих духов зовут почему-то "гениями" - возможно, что-то переводили с английского и не нашли в словаре слово "джин". В-третьих, некоторые сказки как-то подозрительно совпадают с другими, которых в сборнике нет. Наиболее заметное из таких совпадений - одна из английских сказок, в которой легко угадываются гриммовские "Бременские музыканты", только там ещё добавили персонажа-человека.

Из менее явных совпадений нашёл там пару сказок, которые читал в другом сборнике, но то был сборник сказок народов севера, и за немецкую сказку выдали "Сказку о глупости" Маршака, только в прозе. И ещё забавное совпадение: совпала сказка про соломенную циновку, только здесь она была турецкой, а в предыдущем сборнике - сербской. Но тут ещё более-менее логично: сербы часть культуры у турок перенимали.

В общем, не сказать, что сборник такой прямо качественный, но вполне достойный и интересный.


Под конец залез в сборник польских сказок. Так, пролистал, даже до середины не дошёл - их там много, но выборка какая-то уж больно скучная и банальная. Я бы вообще его не упомянул, если бы не одно огромное НО.

Немного истории вкупе с автобиографией. Годах в 1999-2000 был я ещё детсадовцем. А тогда ещё в садиках (по крайней мере, в провинциальных) и игрушки по большинству советские были (но не все - иногда покупались новые), и книжек со сказками много было старого издания. И как-то стали нам читать сказки из одной такой - возможно, как раз из этой самой, но я только и запомнил каким-то образом, что сказки были не то чешские, не то польские. И одну нам на бис три раза перечитали - настолько она была захватывающей и всем нравилась. Сюжет - почти как у Гоголя в "Вие" (возможно, эта сказка вообще была источником идеи): у короля родилась дочь с чёрным лицом, умерла в 18 лет, а после, восстав из гроба, стала убивать часовых и пить их кровь. Но один солдат сумел при помощи ухищрений отстоять три ночи, расколдовал королевну и в итоге женился на ней.

Вот эта-то сказка мне и попалась в сборнике. Называется она "Королевна-упырь". Вроде как только в садике опускали некоторые детали. Например, что солдат в третью ночь залез в гроб царевны голым (то есть тогда нам рассказывали, что он просто лёг в гроб, не раздеваясь). Про упыризм, по-моему, вообще кусок читать не стали (там королевна дважды убивала часовых и пила кровь). В итоге и колготки сушить не приходилось, и сказка всем запомнилась.

В итоге всё-таки решился и выбрал книгу посерьёзнее - роман Фёдора Сологуба Мелкий бес (1907).

Учитель провинциальной гимназии Ардальон Борисович Передонов помышляет о женитьбе. К тому же его заветная мечта - чин школьного инспектора, который сулит ему одна из невест, протеже петербургской княгини. Постепенно эти тяги вкупе с ужасным характером Передонова приводят к тому, что он начинает терять разум. Возникают разнообразные галлюцинации, мания преследования и прочие признаки сумасшествия. Окончательно рехнувшись, Передонов спалил театр и убил своего ближайшего приятеля.

Роман вышел не особенно длинным, и в прочтении он не так уж сложен. Я одолел его за пару дней - как раз перед выпиской из больницы дочитал. При этом книга получилась довольно болезненной и наполненной негативом. Вообще говоря, Сологуб намеревался показать всё общественное гнильё России рубежа XIX-XX веков в духе Гоголя - тут он даже не пытался ничего вуалировать, практически цитируя Записки сумасшедшего и Мёртвые души. Но если персонажи Гоголя выглядят как карикатура, у Сологуба они вышли живыми и оттого ещё более мерзкими. Причём мерзкие там все: и сам Передонов, который постоянно троллит всех окружающих и изводит своих учеников, и баранообразный (и внешностью, и тупостью) Володин, и сёстры Рутиловы с манерами шлюх, и гимназист Пыльников, которого сперва принимали за барышню, а потом практически сделали трансвеститом...

Что странно, при таком обилии морального уродства у персонажей читать роман вполне интересно. Хотя, опять-таки можно сослаться на параллели с Гоголем и Чеховым. К тому же я помню, как этот роман обсуждали на парах русской литературы в институте (тогда я его пропустил) - и практически все хором ругали Передонова и в деталях разбирали, как он сходил с ума.

В общем, рад, что дошли-таки руки.

 

@Genesis, в детстве была книга сказок цыган СССР, так там сплошные черти, вампиры и упыри, очень атмосферные сказки были.

 

@Owlwood, кажется, брал я такую в детстве в библиотеке. Запомнил одну сказку: где страшный с лица цыган увидел в луже своё отражение и со страху подумал, что там сидит какое-то чудовище.

 

Франц Кафка. Избранное.



Книжка издана в Санкт-Петербурге издательством "Кристалл" в 1999 году.
Романы.
"Процесс". Высокопоставленного служащего банка неожиданно арестовывают и против него затевается процесс, очень серьёзный и тайный. Суть обвинений неизвестна, как и ни для кого из обвиняемых, материалы процесса никому не доступны, повлиять на ход процесса невозможно, даже с помощью ухищрений, а относиться к процессу безответственно, не принимать в нём участие, не предпринимать никаких действий и вообще вести себя необдуманно - всё равно, что лететь в пропасть головой. Поэтому обвиняемому, поначалу возмущённому и убеждённому в ошибке, приходится посещать душные судебные канцелярии на чердаках домов для нищих и всяких причастных к суду мутных личностей, вроде бесполезного крупного адвоката или судейского художника, в попытках понять происходящее, убеждаясь в абсурдности его и всей судебной системы. В конце, естественно, приговор, который никогда никому не будет известен, но обязательно будет приведён в исполнение.
Написано несколько суховато, но удивительно точно и выверенно, в чём чувствуется некоторое подражание Флоберу. Атмосфера напряжённой безысходности нагнетается исподволь и именно она несёт на себе всю эмоциональную нагрузку, персонажи же театрально заламывают руки и откровенно уведомляют обо всех своих мотивах и замыслах. Очень удались неистощимые речи адвоката, сцена порки провинившихся стражей, сцена исполнения приговора и разговор с тюремным капелланом, где Закон возведён в ранг абсолюта, Божества, от которого сияние исходит. Автор, безусловно, странный человек: изобразить в романе собственную помолвку - идея безумная и блестяще реализованная.

"Замок". По вызову из Замка в Деревню приезжает землемер и сразу оказывается в нелегальном положении, поскольку находиться в Деревне без разрешения из Замка нельзя. Посетив старосту, он узнаёт, что землемер им вообще не нужен, однако получает из Замка двух неадекватных помощников и находит себе невесту, буфетчицу, любовницу влиятельного чиновника. Чтобы прояснить ситуацию, землемер пытается попасть в Замок, но это практически невозможно, как невозможно и встретиться с чиновником, единственная надежда - запустить прошение в обширную бюрократическую машину и возможно, но не обязательно, когда-нибудь будет какой-нибудь ответ. Но и это тоже невозможно, поскольку землемер тут никто, он не имеет отношения ни к Замку, ни к Деревне и нет такой канцелярии, куда он мог бы обратиться. Он оказывается в унизительном, ничтожном положении среди недоброжелательных людей, чья жизнь целиком посвящена местной бюрократической системе, и единственные, кто может его приютить и уделить немного участия - это презренная семья, чья дочь с возмущением отказала гнусным домогательствам высокопоставленного чиновника, из-за чего семья лишилась достатка и благополучия и покрыла презрением себя и всё, что о них напоминало. Землемер падает духом, но всякий раз, находясь на грани полного отчаяния, перед ним опять мелькает проблеск новой надежды и снова он погружается в пучину мелочной и дотошной бюрократии.
Роман - развитие идеи о бюрократической системе, доведённой до абсурда, где Замок - Божество, могущественное и недоступное, чиновники и секретари - жрецы и священнослужители, а жители Деревни - покорная паства. Но так как автор, по обыкновению, описывает обстоятельства личной жизни, то можно предположить, что Замок - Принцесса, чиновники - свита и родня, а Деревня - общество, имеющее и выражающее своё мнение. Тогда получается, что роман об одиночестве и беспомощности перед завладевшим умами мелочным мещанством и раболепским мракобесием. Вышло замечательно, легко и изящно, несмотря на мрачную удушливую атмосферу, с разнообразными и запоминающимися персонажами, раскрывающимися через многостраничные монологи, и оставляет двоякое впечатление: с одной стороны, жаль, что роман не дописан, с другой - хорошо, что прервался, поскольку масштаб предполагался нешуточный, а роман уже стал останавливаться в развитии. В итоге роман понравился, интересный, хорошо написан и предоставляет довольно пищи для самых разнообразных размышлений.

Рассказы
Сборник "Созерцание". На двадцати страницах разместилось восемнадцать рассказов, так что это скорее не рассказы, а этюды, бессюжетные зарисовки: воспоминания из детства, взгляд в окно, сиюминутные размышления на трамвайной площадке, случаи на прогулке, доказательства нежелательности победы на скачках, всё разное, неожиданное и в то же время тонкое, точное и лёгкое, прямо каким-то воздушным языком написанное. Получил большое удовольствие.

Сборник "Сельский врач". Здесь уже на сорока страницах одиннадцать рассказов, неожиданных, сюрреалистичных и оригинальных. Стоит отметить "Сельский врач", блестяще экранизированный Ямамурой Кодзи; "Шакалы и арабы", о том, как путнику на привале в оазисе шакалы рассказывали о своей ненависти к арабам, как ждали его, избавителя, с начала шакальих веков и преподносили маленькие ножницы для избавления от арабов, а араб, смеясь, разогнал шакалью свору и поведал, что эти глупые шакалы каждому путнику рассказывают эту историю и преподносят ножницы. "Они так нас ненавидят - говорил араб - а мы всё равно любим их"; понравился короткий рассказ "Сон", а также самый длинный "Отчёт для Академии": успешный артист варьете пишет отчёт в Академию о том, как он из обезьяны стал человеком, как его ранили на водопое, поймали и посадили в клетку, как он понял, что единственный выход оттуда - стать человеком и как он напрёгся, приложил невероятные усилия и стал. Труднее всего для него было научиться бухать, но и тут он добился успеха - чего же не сделаешь, чтобы стать человеком - и выпивал залпом из горлышка бутылку водки и довольно покряхтывал. Остальные рассказы тоже хороши и написано всё лёгким, образным и точным языком, прямо удовольствие читать.

Сборник "Кары". Состоит из трёх рассказов. "Приговор" - рассказ о строгом отце, вынесшем сыну суровый приговор из-за пустяка; "Превращение" повествует о коммивояжёре, превратившемся в насекомое, и о его жизни среди непонимающих и чурающихся его родных, а "В исправительной колонии" рассказывает о путешественнике, поломавшем своим приездом несправедливое судопроизводство и отвратившем жестокую казнь с помощью замысловатой машины. Рассказы интересные и мастерски написанные, автор не изменяет своему стилю лёгкого и точного отображения абсурдного и мрачного.

"Голодарь". Имеет авторский подзаголовок "Четыре истории". "Первое горе" небольшой рассказ о воздушном гимнасте, живущем на трапеции. "Маленькая женщина" тоже небольшой рассказ, о женщине, ненавидящей автора. "Голодарь" - рассказ о мастере голодания, выставляемом напоказ в пору, когда мода на голодание уже прошла. "Певица Жозефина, или Мышиный народ" - элегантная и очаровательная софистика о признанной певице, единственной, петь не умеющей, но выступающей с успехом, о причинах её признания народом и о её влиянии на народ. Замечательный сборник, демонстрирующий ещё одну грань авторского таланта.

Рассказы, не включавшиеся в сборники. В этот раздел помещён сорок один рассказ. Рассказы разные, крупные, страниц на сорок, и маленькие, строк на шесть. Большинство неоконченные, есть даже с пропусками из-за утерянных страниц рукописи. Скорее всего это те рассказы, которые были опубликованы вопреки завещанию автора. Большие рассказы тут и вправду не очень удачные, откровенно бредовые, как "Описание одной борьбы", или очень нудные, как "Исследования одной собаки" и "Нора"; среди рассказов среднего объёма есть парочка весьма интересных: "Деревенский учитель (Гигантский крот)" о старом учителе, исследовавшем и описавшем гигантского крота, но не получившем признания, а ставшем объектом насмешек, и "Как строилась китайская стена", в котором исследуется вопрос, почему китайскую стену строили кусками и почему есть не соединённые друг с другом куски. А вот маленькие рассказы почти все оригинальные и интересные, очень понравились "Мост", "Воззвание", "Правда о Санчо Пансе", "Городской герб", "Отклонённое ходатайство", "Набор рекрутов", "Рулевой" и "О притчах".

Афоризмы.
"Размышления об истинном пути". Сто девять афоризмов, больших и малых, есть очень неплохие:

"ОН. Записи 1920 года". Афоризмы автора о собственной жизни, примерно такие:

К серии "ОН". Небольшое продолжение афоризмов.

"Письмо отцу". Очень обстоятельное, личное и откровенное письмо, в котором автор делает анализ крайне непростых, враждебных отношений с отцом и отца со всеми членами семьи, из которого становится отчасти понятно формирование особого авторского мировоззрения и в несколько ином свете предстают обстоятельства личной жизни автора. Очень познавательно, и не только в этом контексте.

 

К вопросу о переводчиках.
Бытует мнение, что начало серии про Эйзенхорне не зашло фоннатам из-за плохого перевода. Хз, мне в начале нулевых было вполне норм.
Так и многое из того что мы читаем в переводе - заслуга переводчика. Вайсброд - Ведьмак. Смирнов - Муми-тролли, etc.

 

Получается, Сапковский в первой новелле первого романа о Ведьмаке эту сказку пародировал?

 

@Maximum_D, по-моему, скорее уж он, как и Гоголь, не брезговал фольклором. В польских и украинских сказках вообще довольно разнообразная нечисть.

 

Дык, там все первые 2 тома - пародии на сказки.

 

Да, но вопрос в самих сказках. "Белоснежку", допустим, легко определить; "Красавицу и Чудовище" - тоже легко. Сказку про то, как к принцессе сватался уродливый еж, когда-то тоже слышал. А эту - впервые.

 

Сказки Афанастева. Там целая подборка сказок о ведьмах и колдунах.

 

Дочитал роман японского писателя Кобо Абэ Чужое лицо (他人の顔, 1964).

Во время опыта в химической лаборатории происходит взрыв жидкого кислорода, в результате которого учёный лишился практически всего лица - уцелели только глаза и рот. Закрывать огромный ожог бинтами он находит неприемлемым, и тогда возникает идея - создать маску, не отличимую от реального человеческого лица ни одной мельчайшей деталью. Изготовив маску и добившись иллюзии реальности нового обличия, учёный сталкивается с огромным количеством сложнейших вопросов, из-за чего начинает жалеть о такой опасной, как оказалось, затее...

Как и другие произведения Кобо Абэ, этот роман достаточно сложен в прочтении. Но только лишь по двум причинам. Во-первых, характерная для него манера написания: рассуждения сильно перевешивают повествование. Для сравнения, в отечественной классике рассуждения хотя и играют важную роль, они оттенены и потому не давят читателя своей массой. Здесь же их целые заросли, расцвеченные к тому же замысловатыми метафорами. Впрочем, книгу они ни в коем случае не портят. Во-вторых, подход к оглашению проблем, затронутых в произведении. Обычно в западной литературе либо берут одну и начинают её помалу развивать, либо (как правило, в русской классике) проблем несколько, но они переплетены, и их вводят мягко. А здесь проблемы вылазят одна за другой, и читатель сразу не сможет догадаться, какая же следующая - разве что только о том, какие там могут быть.

В остальном роман затягивает и увлекает. Идея чем-то напоминает Собачье сердце Булгакова, с той разницей, что персонаж влияет не на физическое развитие, а на духовное. Из более простых вещей интерес читателя поддерживается процессом: как герой придумывает маску, как создаёт её, как дорабатывает, приближая её к человеческому лицу, и как в дальнейшем эта маска превращается в нечто большее - в новую личность, роль которой персонаж вынуждает себя отыгрывать, чтобы оставаться неузнаваемым. Развязка получилась одновременно и неожиданной, и весьма закономерной.

Могу порекомендовать эту книгу любителям сложной литературы и интересующимся японской культурой.

 

Закрыл ещё один институтский должок - роман-антиутопию Олдоса Хаксли О дивный новый мир (Brave New World, 1932).

Далёкое будущее, примерно XXVII век, он же VII по новому летоисчислению. Всё население планеты объединено общей властью и большей частью сформировалось в глобальное потребительское общество. Согласно новым законам, цивилизация подразумевает полный отказ от страстей, семей, а также и вообще от чего бы то ни было, что причиняет боль и страдания. Кроме того, цивилизованный человек должен быть потребителем, и всё сломанное и испорченное теперь не подлежит ремонту, а сразу же заменяется новым. Например, если порвалась одежда, её сразу выбрасывают, а не зашивают. В-третьих, дифференциация общества проводится следующим образом: искусственно выведенные в инкубаторе люди разделяются на пять групп и получают соответствующее питание и гипнопедическое (то есть во сне) обучение, а когда вырастут - право носить одежду определённого цвета. Старшие - альфы: превосходные в физическом и умственном плане, носят серую одежду и занимают высокие посты. А социальное дно - эпсилоны, ходят в чёрном, практически не разговаривают (о чтении и письме вообще речи не идёт), очень плохо развиты физически и исполняют только наилегчайшие подсобные работы... Конечно, остаются и живущие вне цивилизации - например, американские индейцы пуэбло в своей резервации (вероятно, последние хранители актуальных в наши дни традиций). А сюжет романа завязан на нескольких исключительных персонажей, из которых один, будучи альфой, по ошибке получил слишком субтильное телосложение, а другой был рождён запретным естественным путём...

Помню, когда мы в институте обсуждали антиутопии, я главным образом вставлял свои 5 копеек в разговоре о 1984 Оруэлла, прочитанном задолго до поступления на журфак. Однако интерес к этой книге поддерживался обсуждением тамошнего устройства общества (вообще говоря, в 18-20 лет антиутопии, пожалуй, интересны в первую очередь тем, как в них персонажи живут). А при прочтении стал помалу убеждаться в том, что Хаксли описывал быт "нового мира" не так интересно, как это делал Оруэлл. Слишком гладко, как будто это норма. С другой стороны, оно и понятно: создаётся иллюзия того, что всё это уже является повседневными реалиями. Более того: в 1946 году Олдос Хаксли добавил к роману предисловие о том, что мир постепенно катится именно в описанное состояние как в быту, так и в политике. А сейчас, если вдуматься, кое-где скатился уже в гораздо большей степени.

В романе хватает противоречий. В первую очередь, это ощущения от цивилизации будущего. С одной стороны, она лишена негатива: нет войн, нет боли, нет одиночества... Ну, классно же! Да вот щазз! Во-первых, это шикарная почва для отупения масс, что и нужно глобальному мировому правительству - люди с духовным развитием детишек. Во-вторых, многое из того, что обещает нам такое будущее, кажется неестественным. Я уж молчу об искусственном выведении людей, приведу лучше пример с религией. Её как бы нет, как нет и полностью светского общества, поскольку это две крайности (тем более что религий-то в наших реалиях вагон и лукошко, и их представители спорили и спорят между собой и заодно с атеистами). Так что бога заменяет Генри Форд, и летоисчисление ведётся с момента выпуска автомобиля Ford T. Знак новой эрзац-религии - буква Т (во-первых, это удобно - достаточно просто на церки подпилить крест сверху, а во-вторых, в честь машины), а мессы напоминают скорее какой-то бардовский шабаш. В-третьих, самое мерзкое - институт семьи выпилен как отжившее явление, и потому всем мужчинам позволено (и положено) спать со всеми женщинами хоть по нескольку раз на дню. Грубо говоря, общество превратилось в шлюх да бабников, поскольку, опять-таки, прикольно же! Сколько хочешь, столько и милуешься! Вот только нам не понять, как обесцененный секс может приносить удовольствие.

Отдельно коснусь противоречия другого порядка. Вот возьмём Линду и Джона. С первой так получилось, что она была брошена директором детородильного инкубатора в индейской резервации и там родила Джона. К тому же пришлось ей приучаться к порядкам племени (собственно, не так уж далёким от наших) и отсутствию препаратов и мер по защите от старения организма (у цивилизованных там так всё устроено, что до 60 лет они сохраняют все свойства молодых людей, а потом резко умирают от истощения организма). Хотя при этом она по старой привычке продолжает спать со всеми подряд - естественно, в племени её зовут шлюхой. Джон растёт на убеждениях индейцев и на случайно найденном томе Шекспира (а он в цивилизации тоже под запретом - всё равно никто больше его не поймёт). И, само-собой, оказывается не нужен ни индейцам (белый, сын шлюхи и всё такое прочее), ни "дивному новому миру" (потому что дикарь, а исправляться не хочет). Их можно понять. Вопрос: а где же то самое противоречие? Так в Бернарде. Как так получилось, что он, альфа, имеет субтильное телосложение? В книге это указано: по ошибке ему впрыснули спирт. Но как могла произойти такая ошибка в идеальном, как нас пытаются убедить, мире, объяснения нет. А тем более не объясняют, как он задумался над тем, насколько плохо быть потребителем, среди которых он живёт. Сам-то он вряд ли пошёл бы против тех доктрин, которым его обучают в течение всей жизни.

Кроме того, только сейчас задумался ещё над одним моментом. Наверняка всю тяжёлую работу в этом альтернативном будущем выполняют машины. Но чисто гипотетически существует необходимость напрягать мышцы и людям. При этом рабочие классы (дельта и эпсилон) обладают самыми субтильными тельцами. Как-то это немного нелогично, что ли. Или, может, там они в подобных случаях наваливаются скопом, как на мамонта в Каменном веке?..

Если в паре слов, книга по-своему интересна. Вот только если говорить о любителях антиутопий, я бы рекомендовал эту книгу только тем из них, кому реально интересно, с чего начинался жанр. Да, про Мы Замятина я помню, но и не утверждаю, что Хаксли был первым. Одним из первых был, да. А вот если хочется чего-то более выразительного и красочного, лучше взять более поздние романы - тот же 1984 или, скажем, 451 градус по фаренгейту Брэдбери.

 

За прошедший месяц прочитал ещё тройку книг.


Резюме доклада Римскому клубу от коллектива авторов (Сергей Переслегин с супругой, Луковникова Наталья, Шилов Сергей, Агеев А.И., Громов В.А и др.) "Сплетенный мир: кошка перевернулась" (2023). Наткнулся в канале Переслегина на упоминание этой книги, ждал, ждал выхода и не выдержал, прочитал резюме (чуть больше полусотни страниц в pdf). Не пожалел, очень интересная книжка, пусть даже и в виде краткого резюме. Как выйдет полная книга - обязательно прочитаю.


Далее взялся за "Байки из грота. 50 историй из жизни древних людей" Станислава Дробышевского, вышедшую в 2018.
Отличная иллюстрированная книга, проводящая нас через всю историю, от самой зари предков человека до последних десяти тысяч лет. Интересная идея, археологи выступают как бы детективами, которые по найденным уликам, выстраивают художественную историю. Получилось на мой взгляд здорово, хоть и не все истории одинаково интересны (по понятным, я думаю, причинам). Читал опять же в pdf, лучше или в нём или в бумажном виде - иллюстраций тут очень много.


Эвелин Эйер "Одиссея генов. Захватывающая история человечества" , (2020, российское издание 2022).
Эта книга давно валялась, кажется, досталась в какой-то раздаче на Литресе. Решился прочитать зачем-то, глупец. Первая книга, которой я влепил кол на лайвлибе. Не рекомендую тратить на неё время. Из достоинств - это наиболее свежий взгляд на генетику, который мне попался. Те книги, о которых я ранее писал, - "На заре человечества" журналиста Николаса Уэйда 2006 года и "Генетическая одиссея человека" генетика Спенсер Уэллса 2002 года, - на 20-25 лет отстают от этой книги. Но при этом - на порядок увлекательнее и просто порядочнее.

Да, авторесса успела как-то невзначай попинать Россию и Советский Союз, вонзить в несчастных читателей коготки "повесточки" с ЛГБТ и прочими прелестями. Одним словом, напихала нам полную панамку всего и всяческого злободневного, чего я никак не ожидал. Воочию убедился, что у современной европейской "науки" весьма мерзкий лик. Даже все эти попинывания и повестка, они в такой манере, что всегда можно сказать, что это "у меня/вас болит", что я/вы "замшелые ретрограды" и так далее. Манера эдакая склизкая, увёртливая, невнятная, исподтишка, почему и хочется её охарактеризовать как мерзкую и подлую.

А вот собственно о генетике тут очень и очень мало. Захватывающего вообще нет и в помине, как и истории человечества, как и одиссеи. Это скорее серия очерков, которые чаще всего заканчиваются невнятными какими-то словами. Есть пара вещей, которые показались мне интересными на фоне первых двух книг, которые читал (см. выше). Но это очень и очень мало для трёх сотен страниц. Отсюда и моя оценка. Обходите эту книгу стороной, почитайте лучше Уэйда и Уэллса.

 

В свете восполнения дыр в институтской программе по литературе решил познакомиться с творчеством Харуки Мураками, единственного восточного автора, которого мы проходили. Правда, конкретных произведений не было - обсуждали мы его только в общих чертах. Я же решил начать с "Трилогии Крысы".

Первый роман цикла - Слушай песню ветра (風の歌を聴け, 1979).

Дебютный роман писателя, отличающийся довольно нетривиальной структурой и какой-то оторванностью от повествования. 1970 год, два студента проводят досуг за пивом, размышляя на различные философские темы. Главному герою 21 год, и весь его жизненный опыт ещё достаточно свеж и невелик. Однако в нём уже вполне достаточно явлений, которые оставили глубокий отпечаток. Кроме того, как раз этот период становится для него переломным - это своеобразный момент взросления...

Вначале роман кажется пустым и бессвязным. Сюжет в нём не имеет чёткой линии, и от главы к главе происходят скачки: из пивного бара события переносятся в постель с малознакомой девушкой (причём никаких половых актов там не было - в книге описываются максимум детали сексуального опыта). Некоторые главы Мураками посвятил писателям - то ли в качестве опоры самому себе, то ли для пояснения, чем он вдохновлялся. В других главах - записи радиоэфира. Но постепенно всё это каким-то образом складывается в общую картину - мир, каким его видит человек в двадцать с хвостиком лет. Поначалу всё видится беззаботным, не особенно осмысленным. А потом герой начинает погружаться в воспоминания и даже пытается продолжить незавершённые дела прошлого. Точнее говоря, он вспомнил, что в школьные годы взял пластинку у одноклассницы и потерял её. А когда решил купить такую же и отдать ей, то не смог найти саму девушку. Из этого эпизода и ещё из других похожих начинает вырастать тема какой-то невосполнимой потери.

Чаще всего утраты в сюжете связаны с женщинами. Однако описывать все их бессмысленно: так я рискую пересказать немалую часть книги. Сама книжка невелика, и активным читателям её хватит на 2-3 вечера. Сейчас, читая одну из последних глав, невольно уловил в настроении тоску. Как там рассказывает о себе персонаж, так и мне 29 лет, я женат, и, вспоминая происходившее со мной несколько лет назад (где-то начиная с 16 лет и до получения диплома в 24), ощущаю, что за этот период я также очень много потерял из того, что мог бы удержать в своей жизни покрепче и подольше. Для чего и что бы мне это дало, я понятия не имею. Вполне вероятно, что всё это я потерял не так уж напрасно: может, я не смог бы удержать всё это в своей жизни, а может, пострадал бы от сохранённых благ, предметов и людей. Но о многом я жалею...

Интересный опыт, хотя книга очень уж своеобразная. Буду дальше читать: ещё два романа плюс какое-то дополнение к одному из них.

 

Фёдор Иванович Тютчев. Стихотворения.



Книжка издана в Алма-Ате издательством "Мектеп" в 1984 году.
Давненько не брал я в руки шашек читал я поэзии, а тут попалась эта книжка, кто-то выкинул, а я подобрал и в норку притащил, ну и по итогу не напрасно, поскольку очень впечатлился. В отличии от Пушкина и Некрасова, которых я с раннего детства очень много знал наизусть (это отдельная история, как и почему), Фёдор Иванович, несмотря на множество всем известных и знаменитых стихотворений и на изучении в учебных заведениях, в памяти моей не задержался и ощутимого следа не оставил, поэтому получилось, что я открыл для себя заново этого, без сомнения, великого поэта. Честно признаться, не ожидал такого проникновения и чувства, такой глубины в, казалось бы, выспренных словах и выражениях, тем более, что такого рода поэзия меня мало волновала, мне больше по душе Блок и Брюсов, которыми увлёкся в юности, и некоторые зарубежные поэты, типа Бодлера и Рэмбо (особняком стоит "Дон Жуан" Байрона, который я прочёл раза три; с удовольствием перечитал бы ещё, но, к сожалению, то старое издание 50-х годов безвозвратно ушло по рукам товарищей, а больше Байрона я ничего не читал). Однако, то ли возраст, то ли жизненные обстоятельства, а возможно и всё вместе, поспособствовали тому, что поэзия Тютчева нашла живейший отклик в моей душе; я с упоением читал и перечитывал (а многое запомнил наизусть) его стихи, не все, конечно, поскольку не всё мне понравилось, ну это уж как водится, но большинство из представленных в этом небольшом сборнике. Закидал понравившимися стихотворениями всех друзей и знакомых, совал книжку под нос девочкам, ну, в общем, проникся, что там говорить. Так что, рекомендую обратить внимание всем, кто упустил из виду или подзабыл.
Составители разделили сборник на пять разделов: гражданско-патриотическая лирика, романтизм-декаданс, духовно-социальная лирика, стихи о природе и о любви. Это моё условное определение. По одному, наиболее понравившемуся стихотворению из каждого раздела, хотя, порой, выбор сделать было очень нелегко, я разместил тут в теме "Любимые стихи", так что, кому интересно, можно ознакомиться.
Читайте хорошие книжки, друзья.