Творчество

Bato-San, спасибо, я старался.)
Вообще обычно я пишу несколько иначе - больше описаний, развернутее. Но тут я постарался максимально отсечь лишнее, в качестве эксперимента.

С позволения общественности, перенесу рассказ в этот пост, ибо новая страница.

Паладин. Краткий рассказ, написанный для развлечения автора и размышления читателя.

Был холодный день. Мертвенно бледные тучи неслись над пожухшей от морозов равниной. По пыльной дороге шел рыцарь. Он думал о Вечном, и тени облаков скользящие по траве вторили его мыслям.
Скитания… Скитания были его работой, его жизнью. Он скитался по пустошам, в поисках ответов.
Он был паладином. Помогал людям.
Жизненный путь его был долог и труден, и вечные испытания и лишения выкристаллизовали его душу.

Огненный закат уже играл своими лучами на его латах, когда он дошел до одной из многочисленных затерянных в пустошах деревушек. По своему обыкновению, он отправился на постоялый двор, что бы на следующий день собрать жителей деревни и спросить нужна ли им помощь.
Его внимание привлекла толпа людей на главной площади деревни. Они толпились вокруг чего-то, и слышались протестные возгласы.
Приблизившись, он увидел трех человек в кольчугах, с мечами и копьями, которые и были предметом возмущения народа.
Это были посланцы какого то местного герцога. Шутовство, и только. Разве что, какой главарь банды возомнил себя Лордом, и повадился взимать «дань», неведомо за что. Так и оказалось. «Герцог» опять увеличил «дань».
Паладин протолкался сквозь толпу, и став перед «сборщиками налогов» скрестив руки на груди, сказал что отныне дань с этой деревни взыматся не будет. Сборщики засмеялись, подумав что это сумасшедший рыцарь, толпа засмеялась, но горько, подумав что это юродивый. Один из сборщиков, наиболее отчаянный медленно вытащил меч, и предложил паладину убраться по добру по здорову. Паладин, предложил убраться им самим. Тогда сборщик замахнулся. Схватка даже не завязалась, она закончилась, толком не начавшись.
Кровь смешалась с дорожной пылью… Годы изматывающих тренировок и медитаций сделали Паладина совершенным воином, и одно плавное, переливающееся движение его меча неведомым для толпы образом подкосило сборщиков.
Меч вернулся в ножны. Над площадью нависла тяжкая, трагическая тишина. Толпа злобно, ненавидяще смотрела на паладина. «Почему?» - подумал он, - «Ведь я помог им».
Из толпы выступил вперед старик – староста деревни.
- Безумец! Из-за тебя нашу деревню сожгут!
- Я помогу вам защитится! Еще до наступления ночи это место станет неприступным фортом!
Но чернь не захотела и слушать. Послышались грязные ругательства, полетели камни.
«Несчастные…» подумал паладин, и ушел.

Ночью деревню действительно сожгли бандиты. Мужиков показательно повесили, а женщин и детей лишили домов, отчего те вскоре должны были замерзнуть в степи – осень в пустошах была беспощадна.
Паладин узнал об этом слишком поздно – только когда через несколько недель случайно вновь проходил по той дороге. Мелкий холодный дождь моросил на пепелище, а воронье кружило над ужасными плодами деревьев, с которых уже давно опала листва. По поселку бродили дикие псы, обгладывая убитых.

Тогда паладин впервые за долгие годы душевного покоя вновь ощутил Гнев. Кровь его превратилась в ярость, а глаза запылали как доменные печи в высокогорных кузнях, родом откуда был его меч. Шесть дней и шесть ночей паладин без остановки шел к замку герцога. Его не останавливал ни безумный ураган, валящий с ног, ни лютый мороз, лишающий движения. За это время плоть паладина была соженна яростью его Духа, и остались лишь доспехи, удерживаемые волей.
Пылающие жаром, и излучающие запах раскаленого метала...

На утро седьмого дня паладин (точнее то, что от него осталось – доспехи и Дух ими движущий) подошел к замку герцога. Полуразрушенные руины древнего форта, печальные и прекрасные, были обесчещены грубыми досками, которыми бандиты залатали благородные раны этого Оплота. Над воротами, которые когда-то видели прекраснейших людей старины, ныне висела грязная тряпка – «знамя» «герцога». Стены, видевшие великие дела своей эпохи теперь оглашались бранью ничтожных бандитов. Мерзость и похабство наполнило это место памяти…

Туман клубился над скованной морозом землей. Ветер мел листья и пыль, трепая мертвую траву.
Стражники на входе вздрогнули – из расступившегося тумана появился странный силуэт. Окруженные переливающимся на морозе маревом горячего воздуха, потемневшие от жара доспехи шагали нечеловечески широко, громко стуча кованными сапогами по замерзшей дороге. Доспехи поравнялись со стражниками, и намеривались идти дальше будто их не замечая…
- Эй ты, куда прешь?! – вскрикнул один из стражников, и опрометчиво схватил силуэт за плечо, но тут же отдернул обожженную руку, и смешался. Паладин остановился, медленно поднял голову и посмотрел прорезями шлема на несчастного. Затем молча схватил его рукой за тотчас задымившееся под пальцами горло, и низверг в ров. Проломив тонкую корку льда, тот канул в глубины масляно черной воды.
Увидев бушующий в латах огонь, второй стражник в ужасе отступил.
Паладин решительно направился к главному зданию, даже не вынимая меча, «голыми руками» по ходу расправляясь с теми, кто пытался ему помешать. Так же безмолвно и жестоко.
Под ударом его сапога тяжелая окованная дверь в тронный зал упала, вырывая из каменной стены навесы, и само возмездие предстало пред герцогом. Возмездие это, медленно вытащило из ножен широкий меч, матово красный и полупрозрачный от жара, и разрубило герцога на две части.

Лучи восходящего солнца позолотили форт. Двор был усеян дымящимися телами, дерево трещало объятое пламенем. На вершине горящего форта, на головокружительной высоте стоял паладин. Он срывал «знамя» «герцога».

Паладин зашагал от форта. Он думал о том, зачем все это… зачем люди грабят друг друга, зачем убивают. Зачем творят зло. Думал о том, зачем сам убил только что полсотни человек, и заслуживали ли они того. Зачем вообще убивал всех, кого убивал...
Он понял, что в общем то, весь его ратный путь не был добром. Да, когда-то он делал и действительно Добрые поступки но вся его жизнь, посвященная борьбе злом со злом, лишь множило зло. Он почувствовал усталость. Он устал от вечной и бессмысленной борьбы. Огонь в его латах угас, и теперь в них клубился дым…

Паладин подошел к перекрестку, торжественно вонзил меч по самую рукоять в большой камень при дороге, из последних сил начертал что-то на камне, и лег рядом, прямо на траву.
Нежные, белые облака, медленно парили по бездонному синему небу.
Бесконечно далекая, глубокая синева небосвода была прекрасна…

 

«Shauma», since 1367​

 

Прототипный вариант начала рассказа,диалоги до сих пор ждут кардинальной корректировки,но описания местности находятся почти на финальной стадии,хоть иногда и встречаются не самые удачные выражения.

Некромант ржавой пустоши.

I​

Каменная пустыня простиралась на многие километры вокруг. Куски бетона вперемешку с обрывками колючей проволоки, обломками арматуры и осколками битого стекла противно хрустели под ногами двух путников.
-Уже как третью неделю мы не встречали никого живого... Что ты об этом думаешь?
Его собеседник перешагнул через лужу чего то бледно-зелёного, оглянул окрестности и наконец ответил:
-Будь я чуть более циничным, то ответил бы, что это не так уж и плохо, впрочем к счастью или к сожалению впереди есть какое-то поселение, возможно там ещё кто то живёт.
Велед в очередной раз удивился дальнозоркости своего спутника, чудом переживший Войну имперский конструкт, который в придачу обзавёлся личностью, видел на многие километры вперёд, полностью избавляя от такой неприятности как эффект неожиданности. Наконец сквозь лёгкую дымку тумана стали видны размытые очертание полуразрушенных построек. Ветер свободно гулял по руинам некогда величественных зданий, гоняя ядовитые испарения и пыль каменной пустыни, без противогаза или хотя бы плотной повязки на лицо здесь не проживёшь и получаса, мелкая пыль забьет дыхательные пути ещё до того как разного рода испарения вспомнят о том, что они, вообще-то, ядовитые. Скиталец обвел взглядом представшую его взору картину.
-Очень мало вероятно, что здесь ещё кто-то живёт.
-Я не это место имел ввиду, впереди есть город, это же его пригород.
-Ну по крайней мере нам никто не будет мешать переворачивать здесь каждый камень в поисках еды, воды, оружия и боеприпасов.
-Я бы не стал тут задерживаться...
-А, ну да, как я мог забыть, тебе то все это не нужно,-попытался съязвить Велед, уже который день его не покидало чувство некой опасности и чем ближе они сюда подходили, тем сильней оно становилось, и это не на шутку его раздражало,-А вот я, если мы здесь ничего не найдём, в ближайшие дня три, скорее всего, попросту помру с голоду!
-Не притворяйся что ты не понял о чём я,-конструкт, уже привыкший к вспышкам плохо настроения своего спутника, как всегда никак не отреагировал на неудавшуюся шутку,- нас либо преследуют, либо здесь кто-то есть, и ты сам это отлично знаешь.
Скиталец ничего не ответил, ещё раз окинул взглядом руины и наконец нарушил молчание.
-Ты осмотри левую часть, я осмотрю правую, так будет быстрее.
Конструкт, поняв что спорить сейчас бессмысленно, быстро скрылся за обломками, вроде как, контрольно-пропускного пункта. У Веледа, после того как он обошёл вокруг несколько строений, ещё больше попортилось настроение, разобрать чем были здания до Войны было попросту невозможно, что оч-чень усложняло поиски. Прошло уже больше часа, а Скиталец так и не обнаружил хоть что-то полезное. Его внимание привлекло небольшое здание в конце улицы. Не считая выбитых окон оно было целым. Недолго думая Велед решил осмотреть столь примечательное (в сложившейся ситуации) здание. Внутри оно оказалось завалено разного рода мусором. Из-за дальней кучи всякого барахла раздавались едва слышимые, скрежещущие звуки. Скиталец осторожно достал револьвер довоенного образца, сделал пару шагов вперёд. Под ногами предательски хрустнули осколки стекла. Звуки резко прекратились. Из-за кучи мусора показалась обмотанная бинтами, с торчащими отовсюду спицами, голова. Невидящий, мутно-белый глаз уставился на Веледа.


Заранее поясняю:Конструкт-это Имперская(одна из сторон конфликта) боевая машина,производство которой началось незадолго до начала войны и были уничтожены (как боевыми действиями,так и диверсиями) в первые недели Войны.

 

Пояснение столь же ничего не объясняет, как и упоминание в отрывке - ни назначение ни ТТХ устройства, даже несовсем ясно киборг это или геномодифицированый человек. Но поведение его ближе к человеческому именно в плане физиологии, да и отношение Веледа к нему не как к куску метала. Непонятен так же и смысл производства сего устройства, раз оно оказалось столь не стойким к агрессии против него.

Я тут заметил, что ты всё время поминаешь "империю", неплохо бы было дать экскурс в её историю и причины войны. А так же описать страны-противники. При этом детально.

 

Я его пишу по маленьку,но такое быстро не делается,навряд ли даже к концу месяца управлюсь,что насчет Конструкта,я сам термин пояснил,это именно безличные машины.А конструкт в рассказе это отдельная тема,детально описанная в пока неудобочитаемой(перечень того,что произойдет)третьей части.

 

Лорд Лотар, рассказ хорошо написан, но я не согласен, что он полностью избежал пафоса, что, наверное, и невозможно, когда речь идёт о паладинах, которые вместо уничтожения басурман и защите своего господина, ставят целью Уничтожения Зла и Несения Добра. Ну как тут можно без пафоса? А так понравилось, хотя сюжет избитый (т.е. встречался много раз).

Anuberos, как-то странно объяснять что-то не в рамках рассказа. То есть получается какое-то примечание или сноска, что ещё более странно для такого маленького текста. Вообще вот такие рассказики больше похожи на фанфики по мотивам любимых компьютерных игр. Хотелось бы увидеть, что-то большее чем просто атмосферную зарисовку.
Ах, я совсем забыл, что это только начало. Хм... а может лучше выложить рассказ полностью? Гарантирую, что это улучшит общее впечатление, а то получается, что нас кормят "сериями" )

 

На очереди полные первая(то,что я выложил это маленькая часть почти готовой первой части) и вторая части рассказа.

P.S.К следующей субботе наверно)

 

Я тут с умным видом всех критикую, пусть возможность будет и меня покритиковать. Рассказ написан давно (в 2004 году). Как быстро летит время, кошмар . Первый и единственный рассказ, который я написал. Был он вроде для какого-то литературного конкурса (уже не помню, как тот назывался)
Были какие-то условия, то ли обязательное наличие фентези, то ли драконов. Не помню. Публикую как есть - без правок, из файла последняя редакция которого - январь 2005.
В итоге получилось вот что.

Сердце Дракона

1.​

Человек не может жить без мечты, и Марк, всегда мечтавший быть признанным художником, хотел во что бы то ни стало стать им.
Фортуна как будто улыбалась ему, когда его, мальчишку двенадцати лет, заметил известнейший на весь Конантоль мастер кисти и красок – Лукас Стравио. Художник как раз ехал во дворец на аудиенцию у императора, когда из окна кареты увидел мальчика на обочине, старательно выводившего на каменной глыбе причудливый рисунок. Марк сам не мог понять, что так поразило Лукаса в его, казалось бы, совершенно элементарной работе, однако художник приказал карете остановиться и подошел к мальчику. Марк помнил то впечатление, которое произвел на него этот гордый, словно орел, человек. И вправду, определенное сходство с этой хищной птицей у Лукаса было. Острый, длинный нос, глаза темно-янтарного цвета, длинные черные волосы. И взгляд холодный и равнодушный. Марк вначале подумал, что его хотят наказать за что-то. Он не был изнеженным. Живя в небогатой крестьянской семье, где всегда было место невзгодам и редко – радости, Марк никогда никому не доверял и уж точно был уверен, что богатый вельможа не сделает ему ничего хорошего. Попытка убежать была прервана властным голосом, который велел не двигаться с места. Марк застыл в страхе, глаза его заслезились. Тем временем Лукас, холодно взглянув сначала на мальчика, затем на его рисунок, спросил жестким, нетерпящим возражений, тоном:
- Что это?
- Где… а, это…– язык Марка заплетался, но он боялся разозлить господина и собравшись с духом, ответил, - это дракон.
- Кто? – Лукас удивленно поднял брови.
- Дракон… извините, я правда ничего не делал! – Марк уже не мог себя сдерживать. Волнение и страх переполняли его, и глупо было бы его осуждать за это. В то жестокое время, когда аристократы имели все, включая жизни простых людей, страх при виде вельможи переполнял не одно крестьянское сердце.
- И это тоже не ты делал? – рассмеялся Лукас, указав на рисунок. Его изрядно веселил тот факт, что сам его вид внушал столь огромный страх.
- Нет… это я… - неуверенно пробормотал мальчик.
- Ну, тогда хватит реветь. Покажи, где ты живешь! – велел художник. У Марка не было другого выхода, кроме как проводить Лукаса и его охранников к своему дому. Он помнил, как гордой походкой художник входил в покореженный дом, как провел там всего несколько минут и выходил оттуда с довольным видом.
- Ты поедешь со мной, – просто сообщил он Марку. Вдруг Марк перестал бояться. Страх сменило другое чувство - тоска. Мальчик понял, что поедет он не на пару дней и неизвестно, когда снова увидит родителей, родной, пусть и полуразрушенный дом. Они даже не вышли, не попрощались.

2.​

Марка увезли в столицу, где следующие два месяца он жил в особняке Лукаса, работая у него подмастерьем. Марка ни разу за это время не выпустили из особняка. В самом лучшем случае его выпускали в парк, что находился на территории поместья художника. Но покинуть его было просто невозможно. Иногда Марку казалось, что Лукас хранит его словно какую-то реликвию, не выпуская из поля зрения и ежедневно проверяя его сохранность. Особенно хорошо Марк убедился в этом, когда однажды залез на дерево в парке поместья, а с него забрался на каменную ограду, окружающую особняк. Какой-то слуга, заметив его, заорал диким голосом. Несколько секунд спустя десятки слуг и охранников особняка бежали к нему. А еще чуть позже, он был заперт в подвале и полностью уверился в том, что он в тюрьме. Больше его не выпускали в парк.
В особняке, не имея возможности попасть на улицу и хотя бы на несколько минут избавиться от давления этих стен, Марк испытывал только одно чувство – тоску. Он свыкся с ней, она стала частью его жизни. Марк имел не больше прав, чем слуги в особняке. Его ежедневно окружала атмосфера злости и презрения. По крайней мере, Марку казалось, что именно эти два чувства испытывает Лукас по отношению к нему. За все это время мальчик так и не понял, зачем он был нужен Лукасу. Почему тот выбрал именно его для этих мучений, ведь вначале ему показалось, что мастера заинтересовала его работа. Но за все это время Лукас ни разу не заинтересовался его рисованием. А Марк старался, действительно старался. Он нашел в кладовой несколько чистых листов пергамента со старыми красками и все свободное время посвящал рисованию. Его любимой темой был дракон, огромный золотой дракон. Марк любил мечтать о том, что он садится на спину дракона и возносится в небеса, ныряет в пушистые облака и все это время чувствует себя в безопасности, чувствует, что он под защитой древней и мудрой рептилии. И только это, только это чувство олицетворялось у Марка со свободой. Представляя все это, мальчик рисовал дракона. На фоне облаков, лесов, рек. Иногда Марк замечал, что его рисунки пропадают, но не обращал на это внимания и рисовал их снова.
И неизвестно, сколько бы длилась такая жизнь, если бы однажды Лукас не позвал Марка к себе в кабинет. Сказать, что Лукас выглядел необычно, означало бы не сказать нечего. Мастер был просто неузнаваем. Волосы растрепались, лицо было понурым, кое-где стали отчетливо видны незаметные раннее морщины. Художник велел ему сесть и спросил:
- Ты знаешь, что такое «Честь Творца»?
Мальчик сразу заметил странную и непривычную вежливость, с которой Лукас общался с ним. Его голос не отражал ни злости, ни презрения и от того выглядел фальшиво.
- Конечно, знаю. Это самый известный конкурс художников, проводится каждые пятьдесят лет…
- Именно! – перебил Лукас Марка, - и через месяц пройдут ровно пятьдесят лет с конца прошлого конкурса, и будет объявлен новый, как думаешь, хочу ли я победить? Думаешь, хочу?

Глаза мастера запылали фанатичным огнем. Он вскочил и, схватив Марка за руку, дернул за собой, ведя в другой зал. Пройдя некоторое время по коридору, Лукас подошел к огромной двери, около которой стоял добрый десяток охранников в крепких кольчугах и с огромными, острыми, как бритва, секирами. Все стражники при виде хозяина тут же застыли каменными фигурами, и даже их глаза были устремлены в одну точку. Да, не только Марку доставалось от Лукаса Стравио. Тем временем художник подошел к двери и, вытащив древний потрепанный свиток, стал что-то нашептывать. Маркус понял, что это защитная магия, которую Лукас использовал для охраны того, что было за дверью. Мальчик успел почерпнуть некоторую информацию о магии, но думал, что магия доступна только тем людям, что имеют право наименовать себя магистрами. Об использовании магии смертными он даже не подозревал.
Тем временем заклятье было снято, и дверь отворилась. Впихнув Марка в зал и войдя сам, Лукас затворил дверь. Марк огляделся. Он находился в огромном помещении, освещенном сотней факелов. Оно было настолько большим, что Марк решил, что он находится под землей. Только сейчас он вспомнил, что изрядный путь по коридорам он прошагал по лестнице, вниз. Противоположная от двери стена зала была полностью прикрыта черным полотном. Около полотна стояли многочисленные помосты и лестницы, было ясно, что за ним скрывается огромная картина. Оставив Марка около входа, Лукас быстрыми шагами направился к полотну. Подойдя к нему, он резким движением дернул какую-то ленту, и ткань разошлась в стороны, предъявив взору Марка огромный холст. На нем был изображен дракон. Черный дракон. Огромная черная рептилия взирала на Марка. Из ее раскрытой пасти вырывались клубы дыма и языки огня, огромные янтарные глаза сверлили и как бы проникали вглубь сознания, неся с собой лишь боль и разрушения. Глаза Марка расширились, он готов был заорать. Его идеал защиты, свободы, доброты был превращен в смерть и хаос.
- Не нужно мне победы в конкурсе! Не нужно! – вдруг заорал Лукас, - мне нужна только власть!
Лукас подбежал к Марку и больно сжал его за плечо, произнеся:
- И этот дракон принесет мне власть! Ты, наверное, не знаешь, но картины в конкурсе проверяются могущественным артефактом – Посохом Творца. В легенде говорится, что та картина, что будет нарисована идеально, оживет! Я следил за тобой, за твоей техникой – ты рисуешь идеально и этот дракон обязан тебе! Я долго наблюдал, просматривал твои рисунки, и теперь я могу быть уверен, что этот дракон нарисован не хуже. Он оживет, и в этом будет твоя заслуга, мой маленький друг.
Лукас улыбнулся, и его улыбка выглядела зловеще. Дальше было как в тумане. Марк не помнил, как пробежал через стражников. Он смутно слышал, как Лукас истошно вопил «не трогать это ничтожество», так как некоторые стражники явно намеревались пырнуть его своей секирой. Он не помнил, как бежал сквозь коридоры, как бежал все выше, выше, пока не добрался до верхних комнат. Вбежав в одну из них, ту, где он все это время рисовал, бросился искать бумагу. Искать бумагу и рисовать. Марк больше не был человеком, он был кистью. Он полностью перевоплотил свою сущность в орудие труда. Он рисовал и вкладывал в свой рисунок всю свою душу, всю надежду, что еще оставалась в его сердце.
- Нет… - бормотал Марк, - этот дракон не обязан мне, не обязан. Он не будет жить, не должен, я не прощу себе этого… не нужна мне такая мечта… такой ценой…
Марк не заметил, как пролетели сутки. Лукас, видно, не знал, как с ним поступить, возможно, он не ожидал такой реакции и пока не беспокоил его и не искал. Он был уверен, что тот не убежит, и пока для него это было главным.
Тем временем изможденный Марк уронил голову на пергамент, чудом не задев еще не высохшую краску и краем глаза любуясь своим творением и своей надеждой. Сердце дракона. Золотое сердце, нарисованное красками, чуть ли не билось…

3.​

- Да, меня очень испугал этот дракон, Мастер. Я слишком слаб, чтобы видеть ваше творение, по сравнению с которым мое – не достойно называться даже драконом.
- Да, ты действительно жалок, я в тебе сильно разочаровался… что это ты держишь в руке, ничтожество?
- Это? Это сердце, Сердце Дракона. Я подумал, что ваш дракон будет обладать еще большей мощью, если у него будет такое сердце… посмотрите, оно так и излучает огонь!
- Любопытно… да, оно действительно великолепно… ты все-таки не так безнадежен, - Лукас опустил руку на плечо Марка и прошептал ему на ухо, - я позволю тебе увидеть, как этот дракон принесет в мир мою власть…

Оставив Марка под присмотром стражи, Лукас отправился в подземелье, где приложил сердце к груди черного монстра. Рисунок исчез, словно впитался в изображенного на холсте дракона. Но это не вызвало удивления мастера.
- Идеально! – только и промолвил он. Лукас представил себя на императорском троне, представил, как черный дракон вмиг уничтожит императора и всех, кто будет препятствовать ему. Власть туманит разум, и разум Лукаса уже нельзя было пробудить…

4.​

Дворец излучал торжество. Это была традиция императорского двора – устраивать конкурс во дворце, как символ покровительства культуры Конантоля. Приз на конкурс также предоставляла императорская казна. Много золота и драгоценностей, а также графский титул, ждали победителя. Но Марк знал, что в этом конкурсе победителя не будет, а будут только проигравшие. Он вместе с Лукасом приехал в карете. В карете кроме них сидел еще один человек. Магистр. Без него доставить сюда холст, не испортив, было бы невозможно. Магистр обошелся Лукасу очень дорого, но только он мог своей магией поставить на картину защитное поле и все это время нести ее до дворца по воздуху. Ведь в карету холст не вмещался.
Огромная тронная зала, где должен был проводиться конкурс, была заполнена толпой людей. Все были здесь – магистры, графы, бароны, лорды, чиновники, и просто удачливые люди, которым удалось получить приглашение. В центре залы, отгороженном от толпы цепью стражников в серебряных доспехах, находился трон, на котором восседал император. Он был молод – с виду ему было лет двадцать. Он с интересом осматривал картины, которые были размещены на стенах.
Пришло время конкурса. Толпе велели угомониться, и она вмиг затихла, не желая, как видно, быть угощенной острыми мечами. Для Марка время ползло, словно гусеница, и он желал только одного – чтобы все быстрее кончилось. И вот, в залу вошел придворный магистр – самый могущественный магистр Конантоля. Он нес в руках чудесный посох, который заставил Марка вырваться из небытия ожидания и внимательно его рассматривать. Посох сделан из невиданного материала, который излучал волшебство. Его верхушка была выполнена в виде короны, на которой находился красный кристалл. Магистр поочередно дотрагивался кристаллом каждой из работ. И вот пришла очередь черного дракона. Перед тем как дотронуться до него, магистр долго смотрел на работу Лукаса. Словно думал: а стоит ли рисковать. Марк заметил, что император тоже с откровенным страхом поглядывал на рептилию. Возможно, помедли магистр еще чуть-чуть, и он приказал бы не дотрагиваться до дракона артефактом. Но было уже поздно – медленно, словно во сне, магистр коснулся кристаллом дракона. Вначале ничего не происходило, и Марк уже было хотел закричать от облегчения и счастья.
Но вдруг картина начала разрушаться. С нее стекала краска, буквально накрыв волной стоящих близко людей. А под ней заблестела чешуя. Настоящая. Секунда, и душераздирающий рев огласил стены дворца. Первая волна огня сожгла ближайших к дракону людей. Хищно оглядевшись, дракон двинулся к императору. Тот в страхе стоял, словно статуя, и взирал на грядущую смерть. Народ пытался бежать, но дракон меткими огненными струями сжигал всех, кто приближался к выходу. Лукас со страхом взирал на свое творение, но явно не жалел о нем. По мере того, как дракон, не трогая его самого, уничтожал других людей, лицо Лукаса становилось все более и более торжествующим. Марк был в отчаянии: неужели все провалилось, неужели ему не удалось изменить дракона? Он проклинал себя, думал о своей глупости, с которой поверил в то, что сможет, нарисовав жалкое сердце, изменить сущность дракона. А дракон уже приблизился к императору вплотную. Стража была мертва, и только их обуглившиеся трупы распростерлись подле королевского трона. Словно что-то обдумывая, дракон смотрел на императора. Открылась черная пасть…
Внезапно раздался хлопок. Потом еще один, и еще – как будто что-то падало на почерневший от гари пол. И тут Марк увидел, что чешуя, чернее ночи, отваливалась от дракона, обнажая золотую, излучающую свет. Дракон заревел и ревел все громче, громче, и вдруг его окутало яркое сияние, которое ослепило Марка. Когда он снова смог разлепить глаза, перед его взором предстал прекрасный золотой дракон. Только что рожденный, он оглядывал происходящее. Раздался крик. Крик ненависти и отчаяния, и в эту секунду огненное дыхание ринулось в сторону Марка и сожгло то, что было за ним. Обернувшись, Марк увидел прямо за своей спиной, обугленный труп Лукаса, в руке которого был кинжал. Дракон подошел к Марку и опустил свою голову перед ним. А тот не слышал, что император орал и звал стражу, что магистр готовил какие-то смертельные заклинания. Марк посмотрел на разрушенный купол, на небо, и улыбнулся.
Он сел на спину дракона и вознесся в небеса, нырял в пушистые облака и все это время чувствовал себя в безопасности, чувствовал, что он под защитой древней и мудрой рептилии. Чувствовал себя свободным.

 

molary, Бессовестный ты критики жаждешь.

Эта... ты куда конец скомкал ? Всё офигенно, замечательно ! Но конец - горы трупов и бездумный лунатик на едвародившемся-но-приэтомсупердревнем драконе. Тока ещё манве со стаканом не хватает !

Ну, вот, покритиковал малость.

 

molary, недурственно. В общем и целом, отличный рассказ. Можно конечно было бы еще подправить по мелочам, что бы читалось легче, но отлично!
Только вот не понимаю, как это ты, сам написав такой рассказ, говоришь мне что-то о Пафосе?
Ну и финал несколько напряг - особенно это упоминание про свободу.)

 

Хорош укороченный SMG с безгильзовыми патронами очередями по три.

 

Xenium, настоящие нинзи пользуются сюрюкенами. Странный спор о том, что лучше на бегу. Нет такой категории оружия - "беговое". А так хоть из базуки стреляй, если силушки хватит на всё сразу.

 

Ниндзя На бегу лучше легкое, очередью и чтобы на гильзу не наступить Да, и с глушителем неплохо было бы
Ладно, спорить правда немного смысла Надо попробовать как-нибудь пострелять на бегу

 

Xenium, спор бесполезный и оффтопный, но я все же влезу. Любое оружие с прикладом (а уж тем более безгильзовое - которое должно быть тяжелее, из-за концепции сохранения гильз) требует для нормальной стрельбы прикладывания приклада к плечу. Да, можно бежать и так, но не по настоящему быстро. Или скорость стрельбы будет сильно падать. В то время как легкий револьвер...
Впрочем все, тут действительно надо пробовать.

 

Интересная формулировка Такая же интересная, как и "истинный неролевик"

---------- Сообщение добавлено в 23:29 ---------- Предыдущее сообщение размещено в 23:28 ----------

приклад может и отсутствовать все равно все-все, оффтоп

 

Я ещё 15 лет назад (уже больше даже) в первом или втором классе написал рассказ про рождественского медведя... не вижу связи в общем

 

Меня слово "дракон" в сочетании с любым не очень маленьким текста клонит в сон. Короче, "ниасилилмногабукафф".

 

Некий абстрактный набросок.

Зарисовка №01 - Покой

Это место называли Безмолвием. Пустынное, безлюдное, высокогорное место. Мокрая густая зеленая трава волновалась, словно огромное изумрудное озеро. Глубокое небо было безоблачно и холодно, как ветер что волновал траву. Это было странное место. Здесь никто не имел дел, не чувствовал времени, не испытывал эмоций. Покой окутывал человека попавшего сюда как густой туман. Проникал в его душу, и сливался с ним воедино.
По полю шел человек. Он шел целую вечность. Или, быть может – лишь пару минут. Порывы ветра пронизывали его, но он не чувствовал холода. Он посмотрел на свою бледную руку, которой осязал высокую мокрую от росы траву, затем – на далекое, белое солнце, чему-то усмехнулся. Человек этот вспоминал свое прошлое. Далекие, серые воспоминания о страстях, пожарах, которые когда-то его обуревали. Воспоминания потеряли свои краски и четкость. Хотя, обладали ли они ими, когда-либо? Человек из воспоминаний, и тот, что вспоминал – казались совершенно разными, столь различными они были. Один был переполнен жизнью, и расходовал ее на пустяки, портил ее волнениями, дружил, враждовал, ненавидел, любил. В другом же, казалось, жизни не было совсем. Эмоции и желания в нем скорее походили на легкую рябь во время штиля, нежели на разрушительные ураганы и грозы, каковыми они были у того, из воспоминаний. Он был холоден, как местный ветер.

По полю на вороном коне скакал всадник. Его лицо раскраснелось от ветра, густые волосы развевались, а пурпурный плащ делал его движение похожим на полет.
Заметив пешего, он издали радостно окликнул его.
- О, ты ли это?!
Пеший, присмотревшись, с трудом узнал во всаднике одного из своих друзей.
- Да, это я… - с отрешенной улыбкой ответил он.
- Как, однако, странно, что мы встретились. Куда ты держишь путь?
Всадник так и дышал жизнью и силой, он был радостен и оглашал пустошь своим громким голосом.
- Я? Никуда. Я теперь здесь… - «живу», хотел было сказать пеший, но передумал. – Здесь…
- Отправляйся со мной! – радостно воскликнул всадник, и начал говорить…
Он описывал перспективы, приключения, богатства… Пеший, нехотя перебирая воспоминания, силился понять, о чем говорит его друг.
- Ты только представь, что нас ожидает! – восторженно прокричал всадник, хлопая по плечу своего отрешенного товарища. – Богатства! Почести! Осталось только прийти и взять! – его глаза горели как огонь, нетерпение заставляло гарцевать его коня.
- Зачем?... – тихо спросил пеший, усмехаясь.
- Как зачем?! Ведь это же Почести! Богатства! – удивленно отпрянул конник.
- Нет, мой друг. Я остаюсь здесь. Посмотри – что тут еще нужно? Что тут от почестей и богатств? Тут есть все и без них.
Всадник огорчился – не того он ожидал, ведь он помнил совсем другого. Переполненный досадой, он все пытался убедить пешего одуматься, и не упускать шанс, но тщетно.
- Так чтож? Предлагаю последний раз. – проговорил он хмуро.
- Нет. Здесь есть все, что мне нужно. – прищурившись пеший глянул на горизонт, и казалось уже забыл о всаднике. – Прощай.
Всадник недовольно хмыкнул, и стегнув своего коня поскакал, сотрясая пространство галопом.
- Скоро он вернется… - тихо отметил пеший, с улыбкой глядя на клонящееся к закату солнце.

 

Вот написал кой чего)Результатом что то недоволен оказался,но всё равно решил выложить,вдруг ток мне не понравилось как написал)
Рассказ

Ничто не проходит бесследно.​

Я посчитал целесообразным включить в рапорт все подробности, включая его первое появление и свои воспоминания.

День первый.

Я проснулся поздно ночью. В коридоре послышались звуки шагов. Я чётко знал, что в доме никого кроме меня нет. Переборов страх, я встал с постели и вышел из спальни. Коридор справа вёл в кухню, слева к лестнице на первый этаж, посередине же была дверь в гостевую. У двери, ко мне спиной, стоял рослый мужчина в тёмно-песочном костюме. Я хотел было его окликнуть, но он вошёл в гостиную. На этот раз победа над страхом далась с большим трудом. Я подошёл к двери и открыл её. В помещении никого не было. Подумав, что от постоянного недосыпа мне просто показалось, я решил доспать остаток ночи.

«Ночь. Моросил дождь. Я со своим лучшим другом и подельником шёл по, слабо освещённой немногочисленными фонарями, каменной мостовой. Мы обсуждали подробности выполненного заказа. Я почти не слушал, что говорил Брего. Мои мысли были заняты совершенно другим. Я знал, что мы перешли опасную черту, ещё один-два заказа и нас точно раскроют. Пора избавляться от всех, кто знает обо мне»

Следующий день прошёл своим чередом, а произошедшее ночью стало казаться просто плохим сном.

День второй.

Меня разбудила игра на пианино,оно стояло в гостиной. Страх не позволял пошевелится. Так я пролежал больше часа. Тихая лирическая мелодия не желала кончатся. Наконец cправившись со страхом я пошёл в гостевую. Как я и ожидал незваный гость сидел за пианино. Я шагнул в комнату. Неожиданно неизвестный ударил по клавишам. Дверь с огромной захлопнулась выбросив меня обратно в коридор. Я потерял сознание
.
«Вчера я и Брего шли по мостовой. Сегодня он лежит, с простреленной головой, в одной из многих подворотен большого города. Удивительно, но я ничего не чувствовал по этому поводу, ни счастья, ни горя, ничего. И остальных моих знакомых ждёт та-же участь»

Придя в себя рано утром, я тут же побежал к священнику и попросил его осветить дом. Поняв, что это не послужит причиной даже для опоздания на работу, я пошел на остановку. Вернувшись поздно вечером я, не о чём не думая завалился спать.

День третий.

Святая вода и молитвы не помогли, опять меня разбудила игра на пианино, только на этот раз мелодия была куда более агрессивной. Я осторожно шагнул в гостиную. Гость никак не отреагировал.
-К...Кто ты?- С трудом выдавил я.
-А я тебя помню. Неужто ты думал, что всё так просто?
Неожиданно он начал казаться мне знакомым, этот костюм, манера говорить, но это было давно, слишком давно, этого больше нет и не будет. Никогда! Пока я был в себе гость пропал.

«Со смотровой площадки я задумчиво оглядывал открывшийся мне вид на город, мысленно отмечая места, где могла хранится любая, даже самая ничтожная крупица информации обо мне. Нельзя, что бы остались какие либо упоминания даже о том, что я жил здесь. Раз людей знавших обо мне что то личное больше нет в живых, то пора избавится от документов»

Следующие две недели гость больше не являлся. В круговороте повседневных дел он начал забываться. Для себя я решил, что всего этого просто не было.

Я посчитал ненужным учитывать дни, в которые гость не являлся, но если это важно в скобках указываю какой это день с момента первого появления.

День четвёртый(17).

В эту ночь он опять играл на пианино. Тихая психоделическая мелодия не давала покоя. Я вошёл в гостиную. Гость проигнорировал меня.
-Что тебе нужно?-Без тени страха спросил я.
-Ты сам всё знаешь...
-Я же сказал, что не знаю кто ты!
-А ты вспомни!-Похоже мои слова разозлили его, мелодия стала агрессивней,-Это было не так давно, всего три года назад!
-Всё, что связано с моим прошлым ушло навсегда, сгорело и никогда не вернётся!
-Не льсти себе, не всё, а...ВСЕ! Одного за другим ты убирал тех, кто знал о тебе хоть что-то личное, даже самое незначительное! Потом принялся за документы, сжигая целые здания! Потом свой дом! Ты долго переезжал, но слухи успевали вперёд. Я подумал, что меня ты всё таки решил оставить, но ты решил, что проблема в самом себе, и избавился от меня!
-Я делал это во благо! И не ожидал, что зайдёт до такого!
-Ну да, конечно, самые страшные, жестокие и неоправданные поступки человек совершает из самых благородных помыслов!
-А что мне было делать, ведь если ты меня осуждаешь, значит тебе есть, что сказать?!
-Дело было не в них и не в тебе!
-А в чём?!
-В том, что ничего не проходит бесследно! Ничто не забывается навсегда!
-Кто ты?!Откуда ты пришёл?!
-О, я пришёл оттуда, откуда ты и представить себе не можешь! Ты загнал меня в самые глубины забвения, из которых далеко не каждому дано выбраться! И настанет тот момент, когда я с огромным удовольствием отправлю туда тебя!
-Если ты не перестанешь являться, я просто перееду и поменяю имя.
Гость рассмеялся.
-Не думал, что ты такой наивный! От себя не уйдёшь! Ты можешь переезжать, менять имена, внешность, что угодно! Я везде буду преследовать тебя!
-Я...Я вызову экзорцистов, ты просто не сможешь больше являться!-Я почувствовал, что загнан в угол, а гостя это похоже просто веселило.
-Не поможет. Я лишь эмоциональный образ, который видеть и слышать можешь только ты!
-Зачем ты здесь?!
-Если ты хоть ненадолго расслабишься, для меня появится заманчивая возможность поменяться с тобой местами! Я буду существовать, а ты отправишься туда, откуда я пришёл! Да,и кстати, ты всё равно рано или поздно умрёшь. И тогда я точно позабочусь о том, что бы ты попал куда надо!
В полном смятении я вышел из комнаты. Мне было не ясно, что делать дальше, как поступить.

«Из западного окна моего особняка открывался замечательный вид на догорающие обломки последнего здания, где могла храниться какая либо мешающая мне бесследно скрыться документация. Региональный архив вспыхнул как стог сена. Я долго подбирал день, когда совершенно все его работники выйдут на работу. Между тем к моему отъезду всё было готово. Сегодня вечером я сожгу свой дом и уеду в другой конец империи»

День пятый(18)

По гость уже можно было сверять часы, снова меня разбудило ненавистное пианино.
-Ты так и будешь каждую ночь приходить?
-А почему бы нет.-Коротко ответил гость.
Поняв, что говорить с ним бессмысленно, я оставил его в покое(как же я хочу, что бы он сделал то же самое!).

«Уже четвёртый переезд. Мне постоянно кажется, что меня кто то узнаёт, или следит за мной. От одного уже вида поездов становилось тошно, и это не говоря о том, что постоянные переезды и аренда домов достаточно затратно, а стабильного заработка нет. В большом окне пассажирского вагона смутно виднелось моё отражение. Тогда меня посетила достаточно интересная мысль. Заключалась она в том,что проблема во мне, в том, что я сам нисколько не изменился. За два последующих месяца я изменил в себе всё, от гардероба, до взгляда. Стал, можно так сказать, совсем другим человеком. Как это не удивительно, мне это помогло. Не было больше ощущения слежки и косых взглядов. Я купил не большой двух этажный дом, устроился на работу и зажил вполне обычной жизнью, как будто и нет никакого тёмного прошлого. Но мне всегда казалось, что какая-то частичка меня против нового образа и новой жизни. Я старался не обращать на неё внимания. Но я понимал, что вечно скрывать и подавлять истинную натуру невозможно.»

Со дня, когда я начал писать рапорт, прошло два дня. Я даже не заходил к нему. Я знаю, Орден не занимается подобными делами, но отправляя вам этот рапорт я не только выполняю гражданский долг, оповещая вас о аномально явлении, это моя просьба, нет, крик о помощи! С каждым днём его давление всё сильнее, я не смогу вечно сопротивляться его влиянию. Не удивляйтесь количеству открытой вам информации, потому как я очень рассчитываю на вашу помощь, помогите мне разобраться во всём этом.

На сим официально оканчиваю рапорт и жду вашего ответа.​

 

Рапорта так не пишут. И рапорты тоже.