Mafia: The City of Lost Heaven

Иногда жизнь, как известно, превращается в полный кусок известной субстанции. В какой-то момент её с трудом отличишь от проходной комедии про очередного неудачника. Невзрачный прикид, в котором двадцать с лишним выглядят на все сорок, грузная колымага, вопреки техническому состоянию которой молодой покоритель городских улочек отвозит пассажиров разного толка в любую точку города, — вот, собственно, и всё, что представлял собой Томас Анжело. Оставаться таким он мог долго; вероятность появления в унылой жизни таксиста кардинальных перемен на пустом месте, коим Анжело ощущал себя уже слишком долго, стремилась к полному нулю с каждой выкуренной сигаретой.

Но вероятность была, и Том верил, вернее, знал, что перемены уже за углом. И когда самый грустный бомбила этого вечера сначала услышал, а затем и увидел выскочивших из-за того же угла мужчин, явно попавших в настоящую перестрелку, Том уже был готов к тому, что сейчас он распрощается со своей никчемной жизнью. Особых причин расстраиваться не было, что позволило Тому втопить педаль газа и рвануть с места во тьму ночного города, когда пара незнакомцев волею случая оказалась в его машине. Потрясая оружием, они делают срочный заказ на доставку куда угодно подальше их вечерних костюмов, в которых оба сидели как влитые, истекая один потом, другой — кровью.

Так и завязалось знакомство троих охотников, пока Том гнал по встречной, уводя неповоротливый «Фальконер» в непроглядную глубину мегаполиса. Опустошенные мраком улицы будто бы намеренно заглушали от правопорядка происходящий ночной кошмар: неизвестные преследователи быстро сокращали дистанцию и, высовываясь из своей машины на полном ходу, расстреливали желтобокое такси, пытаясь достать таинственных пассажиров Тома и его самого — как подозреваемого в прямом или косвенном причастии. И на подозрение своё сами же повлияли: как знать, кем прожил бы свою жизнь безвестный таксист, если бы последовавшая за этой ночью смерть с бейсбольной битой не прогнала его средь бела дня через укромные переулки прямиком к дверям бара Сальери.

По нескольким абзацам текста такую вот картину представить очень легко. Чуть труднее — снять и показать по её мотивам фильм, но тоже вполне осуществимо. Вероятно, тогда, в августе 2002 года, впервые в истории компьютерных игр их любители, поклонники и фанаты стали свидетелями вступления XXI века в свои полные права. Ещё не кинофильм, но уже и не игрушка, Mafia: The City of Lost Heaven навсегда изменила мир компьютерных развлечений, резко сдвинув их нос к носу с широкой публикой, уже знакомой с «Перекрёстком Миллера», «Неприкасаемыми», «Славными парнями» и самим «Крёстным отцом». Страшно сказать: свой лучик славы чешские девелоперы из Illusion Softworks сманили тем единственным, что у них было в запасе, — идеей донести через игру горькую правду о том, как ожидания человека, стяжавшего силу для притеснения жизней и свободы других людей, стремительно падают на дно реальности последствий рокового выбора. И всё! Заручившись поддержкой команды, LS3D, собранным по опыту движка игры Hidden & Dangerous, уже имевшейся в послужном списке Illusion Softworks, и намерением не только позволить увидеть, но и дать потрогать криминальный мир изнутри, возглавивший проект художник Даниэль Вавра срывает овации.

«Утраченные Небеса» — место без адреса и точных координат. Раскинувшись на трёх частях в устье Западной реки, собирательный прототип Чикаго, Сан-Франциско и Нью-Йорка — Lost Heaven — стал домом для множества людей, принадлежащих к самым разным социальным слоям. Среди простых обывателей без определённого места труда (бывает, что и жительства), водителей, автозаправщиков, регулировщиков и докеров сплошь и рядом встречаются музыканты, банкиры, представители истеблишмента, охранники и, конечно же, служащие правопорядка. Разумеется, не обошлось без маститых гангстеров. В отличие от своих «коллег» времени более позднего толкования термина “gangster” о своём безнаказанном произволе они не болтают речитативом, обвешавшись пёстрым тряпьём и побрякушками, а произволом этим самым сдержанно дышат аж сквозь элегантную классику дорогих костюмов, питая традицию, начатую ещё Legal Crime, Gangsters: Organized Crime и Gangsters 2.

Вопреки сомнительности избранного так называемым мафиози ремесла в кадре обычной жизни он обитает схожим с простым обывателем образом: спит, пусть далеко не всегда ночью; ест, пусть обеды его чаще проходят в кругу «семьи»; посещает городские мероприятия. Беседы, в которых он принимает участие, больше напоминают светский бал дворян с аристократами, особенно в кругу приближенных к главе клана людей. Пьёт сдержанно, курит картинно. И если пачку сигар ему чуть ли не доктор (тоже «семейный», кстати) прописал, то остальное выглядит для игрока, прямо скажем, в новинку. Музыку тоже слушает не абы какую. На сцене Братья Миллс, Луи Армстронг, Лонни Джонсон, Джанго Рейнхардт и ряд других исполнителей чинно сменяют друг друга, наполняя воздух джазовым аккомпанементом к основному саундтреку за авторством Владимира Шимунека, который тот, сумев привлечь Богемский симфонический оркестр, специально записал за стенами крупнейшего чешского театра оперы и драмы в Праге. Представление о преступности как явлении в игропроме вырывалось из контекста жизни головорезов в миру, не позволяя увидеть за каждым уголовным делом человека и линию его жизни, в которой причинно-следственная цепочка событий сделала из него того, кем он и стал. Увы, его же руками.

Декорации «Мафии» списаны с реально существовавшего на фотоснимках из США времён геморроя, прихватившего выхлопную трубу капитализма по-американски, безразличие к которому впоследствии привело страну к «Великой депрессии» и «сухому закону». Весь город открыт для того, чтобы ритмично простучать каблуками каждый его уголок вдоль и поперёк практически в любое свободное от выполнения поручений семьи время. Однако тень незримой руки, вытянутой в предостерегающем жесте «стоп», накрыла Лост-Хэвен полностью, не позволяя игроку подробно его исследовать. Смотрительница музея «Ревущих двадцатых», руководствуясь инструкцией, не даёт сюжету приостановиться ни на йоту более-менее осмысленной прогулки и уже подталкивает посетителя в следующий зал, ещё в предыдущем изымая всё, что удалось нахватать ошалевшему посетителю. Однако разработчики всё-таки предусмотрели «прогулочный» режим игры с индивидуальным набором заданий. Но и только.

В условиях бурно кипящего капитализма развитие эклектичной архитектуры Лост-Хэвена упёрлось в многоэтажную застройку на пределе высоты кирпичной кладки в десять этажей и кое-где проросло диковинными высотками с несущими конструкциями из сварного металла, предвосхищающими торжество технологии строительства промышленных зданий в массовом зодчестве. Нью-Арк, Хобокен, Чайнатаун, Малая Италия, — вопреки различным названиям, знание одного лишь перевода которых даёт представление о пустивших корни диаспорах и жутчайшем расслоении, здешние сооружения весьма похожи друг на друга. Окна крохотных квартирок зачастую выходят на эстакаду метрополитена, одаривающую жильцов визгом прибывающих и отбывающих поездов строго по расписанию. Буквально через мост по соседству — Оуквуд и Оук-Хилл. Там роскошные коттеджи богачей и откровенно фантастические виллы миллионеров дразнят, но без особой причины не подпускают даже поглазеть.

Стать бандитом в мрачный для страны период и подтолкнуть её к развалу мечтал отнюдь не каждый, но если предложат руку и сердце итало-американской мафии, да ещё за мгновение перед бесславной гибелью от выстрела в голову... Выбор большей части интервьюируемых персон инстинктивно очевиден. И «Мафия» отвечает почему, а также на множество других вопросов, коих в обществе, где принято осуждать преступность, накопилось целое море. Разбойниками становятся не по велению сердца (за редкими исключениями, прим. Robin Hood), а по соображениям выживания. К тому же далеко не все участники ОПГ склонны к проявлению какого бы то ни было насилия по отношению к окружающим. Том казался одним из таких парней — простодушный, добросердечный молодой мужчина, в глубине души которого цветёт свой садик примитивных социальных амбиций, упирающихся в столь же элементарный тезис стать кем-то в этом мире. Таким же человеком, который даже в смутные времена продолжает искать простого человеческого счастья, оказался, например, Луиджи, бармен, автомеханик Ральф и даже сам глава семьи, Эннио Сальери, а также целая ватага «друзей» семьи и информаторов. Чего не скажешь о правой руке босса, консильери Фрэнке, семейном оружейных дел мастере и боевом авангарде семьи — Поли, Сэме и других не гнушающихся «мокрухи» членах клана Сальери.

Именно Винченцо стал для Тома проводником к арсеналу холодного оружия и горячих стволов, в совокупности насчитывающих почти двадцать разновидностей. Ножи, кастеты, биты, два кольта, три Смита-Вессона, пара винтовок, обрез, помповое ружьё, бутылки с зажигательной смесью, гранаты и, конечно же, семикилограммовый автомат Томпсона 1928 с двумястами патронами в запасе и полтинником в обойме. Однако даже вооружившись до зубов, Анжело вновь сталкивается с той же смотрительницей, которая не только следит за внешней достоверностью каждой детали, с которой взаимодействует главный герой, но и за его сугубо внутренней реалистичностью. Кое-какие эпизоды Том способен одолеть чуть ли не только в стиле Hitman: Codename 47, эксплуатируя имеющийся стелс-режим. От удара ножом в спину или битой по голове ноги жертвы подкашиваются моментально, в отличие от долгого обмена тумаками лицом к лицу. О бездонности карманов нет и речи — максимум пять предметов, из которых два могут быть длинноствольными, причем один из них придётся нести в руках, что обязательно вызовет бурную реакцию заметивших такое чудо полицейских. Боезапас каждой пушки ограничен и быстро иссякает, если расходовать его почём зря; перезарядка осуществляется не патронами, а обоймами, и у разных типов стрелкового оружия отличается настолько, что радикально влияет на тактику боя, где Том так же смертен буквально от пары выстрелов, как и почти все его противники.

Люди, упомянутые выше, первыми берут руководство над новичком, делающим нетвёрдые шаги в жестоком преступном мире, и практически последними оставляют героя перед развязкой, за много лет совместных приключений став для Анжело настоящей семьёй, друзьями, терять которых всегда непросто... С другой стороны, а чего было ожидать от человека, который посвятил себя подпольной империи, бутлегерству, шальным деньгам, грабежу, рэкету, азартным играм и убийствам при отягчающих обстоятельствах, чтобы хоть на мгновение вырваться из душной рутины серых беспроглядных будней и расправить плечи, став членом одного из самых влиятельных кланов с ежегодным доходом в четверть сотни миллионов долларов? По мере развития событий появляется некая вовлечённость, даже чувство сопереживания, что, похоже, вызвано как чертовски натуральным поведением отдельных персонажей, коих к завершению игры набирается Санта-Барбара и маленький ситком, так и фотографической точностью портрета каждого лица. Кроме того, обширное пространство, динамическое освещение, поддержка текстур высокого разрешения и неслыханная доселе «киношность» кат-сцен, раскрывающих сюжет между миссиями по всем правилам криминальной драмы, насыщает «Мафию» той самой волшебной созерцаемостью, не позволяя, впрочем, забыть, что засмотревшийся зритель, собственно, всё ещё в игре!

Впервые сев за руль Bolt V8, ставшего прототипом старинного «Форда» 1932 года выпуска, трудно не заметить чуть ли не абзацами копируемую концепцию Grand Theft Auto 3 — вплоть до системы оперативно-розыскных мероприятий местными правоохранительными органами. Однако стоит великому автоугонщику дать газу и попытаться проехаться по тротуару на красный сигнал светофора, попутно сшибая зазевавшихся пешеходов, как он немедленно будет настигнут машиной фараонов, оперативно остановлен и в худшем случае — арестован, что влечёт за собой безапелляционное завершение игры; в лучшем же случае водилу просто оштрафуют. Правда, попав на деньги трижды за одну миссию, Тому всё-таки придётся присесть, то есть начинать задание по новой. Выхода из подобной ситуации у подозреваемого ровно два: «вырубить» копа, пока тот не поднял на уши весь квартал, либо лечь на дно, пока розыск естественным образом не прекратится. Драться с прохожими, изымать их автотранспорт, трясти огнестрелом в руках, задорно палить из него хоть даже в воздух и уж тем более по живым мишеням в присутствии стражей правопорядка строго наказуемо. За соблюдением ПДД местная полиция, наложив ограничение на максимально допустимую для городской местности скорость в 60 км/ч, следит чертовски зорко, не позволяя в её присутствие гонять на всех лошадиных, игнорировать светофоры и штурмовать тротуары.

Нередко случается, что врасплох могут застать угонщика, а не водителя. Тот вовремя достаёт из-под сиденья видавшую зубы биту и — только за челюсть держись, ибо здоровье у Тома-пешехода и Тома-угонщика одинаково хрупкое, а бронежилетов в оружейные магазины тогда ещё не завезли, впрочем, как и самих магазинов, — пользуйся тем, что предусмотрено брифингом, и будь здоров. С парковки приглянувшаяся колымага угоняется только после успешного взлома универсального замка, каждый из которых Томми научится вскрывать не сразу, постепенно пополняя гараж свежевыкрашенными экземплярами по наводкам информаторов Сальери. Супротив GTA и Driver в Mafia автомобиль из транспортного средства стал скорее предметом роскоши; его роль, как и управляемость, совершенно не типичны для компьютерной игры — и зачастую машина становится скорее обузой, нежели козырем в уличных разборках.

Следить теперь приходится не только за скоростью и передачами на спидометре, показаниями тахометра и одометрическими данными о пробеге, но и за бензином в баке, который с незавидной регулярностью нужно пополнять. Удивительно, но угадать, окажется ли на бензоколонке ответственное лицо, удаётся далеко не всегда, а руки Томаса, к убойному труду привыкшие, пистолет для заправки почему-то совсем не держат. Заботливые разработчики прекрасно понимали, на что шли, заполняя голову игрока таким числом нюансов, близких скорее к симулятору, поэтому на период адаптации к качественно новой жизни игрока предусмотрели… общественный транспорт! Проезд в метро и на трамвае для честного гангстера бесплатен, безопасен и, бесспорно, обладает рядом эстетических преимуществ: только из окна поезда, мчащегося по надземке, можно увидеть город с совершенно другой точки зрения. Правда, ждать своей остановки Анжело следует в реальном времени, а место посадки на трамвай вовсе искать самостоятельно методом наблюдения и запоминать. Зато без пробок.

В силу запуска массового производства для массового потребления авто для человека «весит» и значит куда больше, да и на дорогах места занимает порядочно. Всего во вселенной игры «Мафия» обитает порядка пятидесяти прототипов реальных моделей, от Ford, Caddilac и Alfa Romeo до Buick, Pontiac и Hudson, не считая двадцати призовых тачек, достать которые удастся лишь в отдельном режиме игры. Представленный ряд моделей за 1928–1939 гг. содержит и стильные увесистые кузова, которые подчеркивают статус владельца, и яркие, лёгкие спорткары для прогулок, и вычурные кабриолеты, и сумасшедшие хот-роды. Портятся, правда, от любого чиха, — нетипичная для такого виртуального размаха модель повреждений не только деформирует корпус на месте удара, но и бьёт стёкла, пробивает шины, отрывает фары, зеркала и колёса — и, в конце концов, взрывает изрешечённый следами от пуль автомобиль. Всё, за исключением фактического уничтожения машины, позволяет тачкой ещё какое-то время управлять, однако далеко на смертельно раненном слоне не утащишься.

Аркадная сущность знакомого по ГТА геймплея преобразилась в нечто поистине всамделишное, зрелое. Опрятный костюм Томаса Анжело источает у почитателей Либерти-Сити флюиды ревности к погружению такой интенсивности, что каждая морщинка на лицах персонажей с живыми глазами разглаживается в меру их возраста и рода деятельности. А голоса, шум города, рёв моторов и лихие перестрелки, даже будучи единовременно воспроизведёнными, звучат, словно были записаны для документального фильма. Едва ли стопроцентное прохождение позволит окрестить Mafia экшеном от третьего лица, гоночной аркадой или, чего уж, симулятором гангстера. А жанр трагедии, в отличие от драм, комедий, хорроров и тем более боевиков, встречается в играх… да не встречался доселе от слова «совсем», о чем тут ещё можно писать!

Цвет, обобщающий всю палитру «Мафии», — золотисто-шафрановый, с вкраплениями бурых и красных тонов; в дальнейшем он определил настроение каждого эпизода игры, будь то ночная вылазка в проливной дождь или участие в соревновании на гоночных болидах под полуденным солнцем на безоблачном небе. Так или иначе, голос вечного листопада в замершей на экране осени от главы к главе шепчет бессмертные строки на эпитафии давно исчезнувшей эпохи: «Унылая пора! Очей очарованье!..» — и раз за разом обнажает улыбку Брандо в мире компьютерных игр, увековечивая последний выстрел Омерты.